Очищение. Том 1. Организм. Психика. Тело. Сознание. Александр Шевцов (Андреев)

Я еще склонен списать дикие выверты первых строк на волнение, что ли. Начинающему автору трудно написать первую строчку. Он в ней путается от обилия мыслей. Но вот пошло собственное рассуждение, где излагается главная мысль. И что мы видим? Вчитайтесь – где находится тот, кто смотрит на душу с определенной точки зрения? «Душа есть мир как переживание, сумма всех вещей, рассматриваемая с определенной точки зрения».

      Для меня эта точка зрения неизбежно внешняя по отношению к этой «сумме» именно потому, что слово «сумма» означает некое обобщение, а значит и точка зрения на нее позволяет иметь обобщающее видение тому, кто смотрит. Значит, он снаружи.

      К тому же сумма здесь явно равна миру. Она есть иное имя для мира, который много созерцается и переживается. Согласны?

      И вдруг в следующем абзаце происходит заворот кишок внутрь самих себя: внутри этой «суммы» оказываются и «я» и «внешний мир».

      Я допускаю, что в каком-то смысле так все и есть. Там внутри меня есть мои представления и о себе и мире. Но сама по себе эта мысль отнюдь не откровение, чтобы за него можно было простить все. А именно, безграмотного выскочку, который умудрился самоуверенно оплевать своих великих предшественников только потому, что без них сможет выгодно и по дешевке распродавать то, что наворовал по барским усадьбам во время погромов.

      Кречмер мог быть мне интересен, если бы он умел видеть лучше меня и вести рассуждения не хуже тех философов, которых попытался заместить. Но он не владеет искусством философского рассуждения. А это означает, что, допустив ошибку в исходных посылках, он вынужден будет развивать ее и дальше. Следовательно, все последующее рассуждение есть накопление ошибки. Тем более, что он тут же сам признается:

      «Что касается действительного содержания непосредственного переживания этого чувства “я” или сознания личности, то оно не ясно и полно внутренних противоречий» (Там же).

      Возможно, я еще вернусь к психологии Кречмера однажды, но только после того, как обрету ясность с тем, что понимается под сознанием. Для начала хотя бы в психологии. Пример Кречмера ясно показывает: нельзя браться за сложные предметы, не исследовав то, из чего они состоят.

      Вот так писались основы Психиатрии. Я не хочу множить примеры и опускаю рассказы о Крепелине, Крафт-Эбинге и многих других. Ничего принципиально иного в их сочинениях нет. К тому же, они, так или иначе, вошли в современные учебники как их подводная часть. А учебники эти внутренне непротиворечивы в том смысле, что сами с собой не спорят, как не спорят до сих пор и с теоретиками психиатрии.

      Выводы: Медицина о психике не знает

      Как это ни парадоксально звучит, но Медицина не может заниматься очищением психики просто потому, что психики для Медицины нет. Медицинских Наук, которые могли бы заниматься психикой, три – Психиатрия, Психотерапия и Клиническая, или Медицинская, Психология. Но Клиническая психология – это та же Психиатрия и Психотерапия, потому что она либо занимается просто психологией медиков, и тогда она за рамки обычной