Мир Тропы. Очерки русской этнопсихологии. Александр Шевцов (Андреев)

детей и обучать их свойстве. Таков обычай!

      Родился, женился, умер! Вот таким видится современному человеку традиционный мир. Скучно и нудно. Мы живем интереснее. Вот только непонятно, почему нам так хочется в сказку? В их сказку! Наши современные сказки, до тех сказок все-таки не дотягивают. Может быть, вся эта предопределенность была зачем-то нужна? Хотя бы затем, чтобы из несвободы тянуло к очищению, свободе, Духу? Или чтобы хотя бы было, откуда сбежать?

      Можно ли противостоять свойству и миру очевидностей? Вопрос личный. Петь или не петь? Играть или не играть? Мечтать или не мечтать? Я не взялся бы ответить на этот вопрос.

      Во поле поле трава да мурава,

      У пана на сенях вдова молодая,

      Вдовушка по сеничкам похаживала,

      Пялечки в ручках понашивала,

      Сватался за вдовушку с Москвы дворянин

      Сказывал житье, бытье, богачество,

      Сто дворов крестьян, да село в барышах,

      Думаю подумаю нейду я за нево,

      Разумом раскину не быть делу так,

      На войну поедет, покинет меня,

      Грамотку напишет то слезы мои,

      Во поле поле трава да мурава,

      У пана на сенях вдова молодая

      Вдовушка по сеничкам похаживала,

      Пялечки в ручках понашивала,

      Сватался за вдовушку гостиной сын с Москвы,

      Сказывал житье, бытье насад да корабль,

      Думаю подумаю нейду я за нево,

      Разумом раскину не быть делу так.

      За море поедет, покинет меня,

      Грамотку напишет то слезы мои,

      Во поле поле трава да мурава,

      У пана на сенях вдова молодая,

      Вдовушка по сеничкам похаживала,

      Пялечки в ручках понашивала,

      Сватался за вдовушку с Москвы скоморох,

      Сказывал житье, бытье волынка да гудок,

      Думаю подумаю пойду за нево,

      Разумом раскину быть делу так,

      Он не уедет, не кинет меня,

      Некуда ехать коль нужды в нем нет,

      Буду я жити все вместе с дружком,

      Сыталь не сыталь всегда весела,

      Пьяналь не пьяна скачи да пляши,

      Званаль не званаль всегда во пиру,

      Чья су такова скамарохова жена [15, с. 599–600, ¹ 82].

      Русская лествица

      Рассказывая о Тропе, о чем бы ни шел разговор, я все равно пытаюсь понять то, что делает меня русским, то есть одним из ста пятидесяти миллионов, считающих себя единым народом. Кстати, еще один вопрос о самоопределении: кого считать русскими – тех, кто в России и привыкает к имени россиянин, или и тех, кто за рубежом, но считает себя потомком Русов? Для меня это так сложно! Единящую нас идею веками называли русской душой и признавали загадкой. Иногда вообще отрицали. Однако что-то все-таки есть такое, по чему все свои узнаются, и с потерей чего начинается внешняя или внутренняя (культурная) эмиграция и народ распадается. Примеров исчезновения так называемых малых наций в Советском Союзе было более чем достаточно.

      Народы живут, пока есть единящая их идея,