Жаба на пуантах. Наталья Александрова

несколько минут сохраняла полную неподвижность, вцепившись лапами в сухую корягу. Но когда я уже вполне уверилась, что это чучело, ящерица вдруг переместилась, молниеносно выбросила язык и слопала легкомысленную муху, непонятным образом проникшую в аквариум. После этого ящерица снова окаменела.

      Я с таким интересом наблюдала за ее повадками, что чуть не прозевала свою очередь. Опомнилась я только тогда, когда увидела, что из кабинета выходит моя соседка, та самая домовитая тетенька с бубликом на голове.

      Если прежде вид у нее был озабоченный, то теперь растерянный и озадаченный.

      – Ну что – взяли? – спросила ее взволнованная претендентка, которая вертелась под дверью.

      Вместо ответа озадаченная тетенька только отрицательно покачала головой.

      – Звери! – воскликнула претендентка, заламывая руки. – Что же делать? Что делать?

      Она отскочила от двери, а я встала и вошла в кабинет, пользуясь всеобщей растерянностью.

      За столом сидела женщина лет сорока в сером деловом костюме, с жестким и непроницаемым лицом. Такие лица чаще всего бывают у паспортисток, сотрудниц отдела кадров и надзирательниц в нацистских концлагерях. Впрочем, понятное дело, таких надзирательниц я видела только в кино.

      Оглядев меня с ног до головы, кадровичка холодно проговорила:

      – Садитесь!

      Голос у нее был под стать внешности – неприязненный и скрипучий, как заржавленный колодезный ворот.

      Я села и уставилась на нее преданным взглядом, как будто от ее благосклонности зависела моя судьба.

      – И на что вы рассчитываете? – проскрипела она.

      От ее презрительного взгляда и ледяного голоса я почувствовала себя маленькой и ничтожной букашкой, которая случайно заползла в этот просторный кабинет и захотела поскорее спрятаться, забиться куда-нибудь под ножку стола или в щель между стеной и плинтусом.

      Своим взглядом и голосом кадровичка ясно дала мне понять, что лучшее место, которого я могу добиваться, – это младший помощник дворника или ассистент судомойки, и то без оплаты и с длительным испытательным сроком.

      Правда, я тут же напомнила себе, что на самом деле никакое место мне не нужно, и немного приободрилась.

      Взяв себя в руки, я проговорила как можно тверже:

      – Ну, я могу делать любую работу по дому. Прибирать, готовить, следить за чистотой…

      – Прибирать! Готовить! – передразнила меня кадровичка. – Нашли чем удивить! В наше время опытная прислуга должна идти в ногу со временем, с техническим прогрессом! А вот вы – владеете ли вы специализированным программным обеспечением?

      – Каким еще обеспечением? – спросила я растерянно. – Я умею гладить белье, печь пироги…

      – Вчерашний день! – оборвала меня женщина. – Этим в наше время никого не удивишь! А вот умеете ли вы пользоваться современной домашней техникой?

      Я немного оживилась:

      – Ну, конечно, я умею обращаться с пылесосом, стиральной