Тополек мой в красной косынке. Чингиз Айтматов

Уезжайте. Аил уже близко.

      После этого мы еще встречались на дороге, каждый раз словно невзначай. И снова она идет по обочине, а я сижу в кабине. Обидно, но что поделаешь.

      О женихе я не спрашивал. Неудобно, да и не хотелось. Но по ее словам понял, что она его мало знала. Он доводился каким-то родственником матери, жил в дальнем лесхозе, в горах. Их семьи издавна вели, если можно так сказать, обмен девушками, поддерживали родство между собой из поколения в поколение. Родители Асель не допускали мысли отдать ее куда-нибудь на сторону. Обо мне же и речи не могло быть. Кто я? Какой-то пришлый, безродный шоферюга. Да я и сам не посмел бы заикнуться.

      Асель в те дни была неразговорчивой. Все думала о чем-то. Но я ни на что не надеялся. Судьба ее решилась, встречаться было бесполезно. Однако мы, как дети, старались не говорить об этом и встречались, потому что не могли не встречаться. Нам обоим казалось, что мы друг без друга не можем жить.

      Так прошло дней пять. В то утро я был на автобазе, готовился в рейс. И вдруг вызывают в диспетчерскую.

      – Можешь радоваться! – весело встретила меня Кадича. – Тебя переводят на трассу Синьцзян.

      Я остолбенел. Последние дни я жил так, будто вечно буду ездить в колхоз. Рейсы в Китай многодневные, кто знает, когда смогу вырваться к Асель. Исчезнуть внезапно, даже не предупредив ее?

      – Да ты, кажется, не рад? – заметила Кадича.

      – А как же колхоз? – заволновался я. – Работа там еще не окончена.

      Кадича удивленно пожала плечами:

      – Ты же раньше сам не хотел.

      Я обозлился:

      – Мало ли что было раньше.

      Сел на стул, сижу, не знаю, что делать.

      Прибежал Джантай. Оказывается, вместо меня его направили в колхоз. Я насторожился. Джантай, наверно, откажется, ведь выработка на проселочных дорогах меньше. Но он взял путевку да еще сказал:

      – Куда пошлешь, Кадича, хоть на край света! В аиле как раз баранчики поспевают, может, прихватить?

      А потом увидел меня.

      – Извиняюсь, я, кажется, помешал!

      – Иди отсюда!.. – прошипел я, не поднимая головы.

      – Ну что же ты сидишь, Ильяс? – тронула меня за плечо Кадича.

      – Я должен поехать в колхоз, пошли меня, Кадича! – попросил я.

      – Да ты в своем уме? Не могу я, наряда нет! – сказала она и беспокойно глянула мне в лицо. – Что это ты так разохотился туда ездить?

      Я ничего не ответил. Молча вышел, отправился в гараж. Джантай проскочил мимо меня на своей машине, хитро подмигнул, чуть не задев крылом.

      Я долго копался, медлил, но выхода не было. Поехал на погрузочную станцию. Там очередь небольшая.

      Товарищи меня покурить звали, но я даже из кабины не вылез. Закрою глаза и представляю, как ждет понапрасну Асель на дороге. День будет ждать, два, три… Что же она подумает обо мне?

      А очередь приближалась. Уже начали нагружать впереди меня машину. Через минуту и мне становиться под кран. «Прости меня, Асель! – подумал я. – Прости, тополек мой степной! – И тут вдруг мелькнула мысль: – Да я успел бы сказать ей и вернуться. Велика беда – выйду на рейс на несколько часов позже. Объясню потом начальнику автобазы, поймет, быть