Наш грешный мир. Ольга Володарская

несколько иначе. Ее обожали мужчины всех возрастов и юные девушки, видевшие в ней предмет для подражания.

      «Неужто все позабыли? – ужаснулась Ева. – Мужчины вожделеют других, а девочки их же копируют? А Ева Шаховская теперь интересна только замотанным бытом провинциалкам?»

      – Наконец-то! – услышала она визгливый голос и встряхнулась. – Ева, дорогая, вы опаздываете!

      – Всего на десять минут, – глянув на циферблат усыпанных бриллиантами часов, заметила она.

      – Но точность…

      – Да, да, помню. Только я княжна, а не королева.

      – А выглядите точно как она, – польстил Еве председатель Дворянского собрания граф Бестужев, встречавший гостей у парадного входа. – Но вы и сами знаете. Поэтому водрузили на голову корону…

      «Это гребень, – мысленно ответила ему Ева. – Танцовщицы фламенко украшают такими волосы. Мой, наверное, принадлежал любовнице важного синьора, но никак не королеве». А вслух произнесла:

      – Дорогой гость, как я понимаю, уже прибыл?

      – Вот именно! – всплеснул тоненькими ручками граф. Он был невероятно худ и бледен. Носил исключительно костюмы или фраки, а крашенную в черный цвет редкую шевелюру укладывал гелем волосок к волоску. Еве он напоминал Дракулу из мультфильма «Монстры на каникулах». – Пойдемте скорее, мне не терпится вас друг другу представить.

      – Мне нужно припудрить носик, – с милой улыбкой сообщила Ева и направилась в дамскую комнату.

      Пробыла она там минут пять. Тянула время из вредности. Ей не понравилось, как вел себя Бестужев. Суетился так, будто сам царь-император воскрес и явился на их прием. Подумаешь, князь из Парижа! Правда, по слухам, действительно чистокровный князь. Белоэмигранты первой волны соблюдали чистоту крови и старались заключать браки только в своем кругу, с отпрысками дворянских фамилий. По крайней мере, в семье Анненковых это было принято. Так что Евгений, в отличие от Евы, не дворняжка, а настоящий породистый кобель. Но тем приятнее будет с ним поиграть.

      «Соблазню его и брошу, – решила вдруг Ева. – К черту кровные узы. Не дружила с родственничками половину жизни, нечего и начинать…»

      Бестужев чуть ли не танцевал джигу от нетерпения. Увидев выходящую из уборной княжну Шаховскую, кинулся навстречу и схватил под руку.

      – Почему вы так нервничаете, граф? Не первый заграничный дворянин у нас в гостях, – спросила Ева.

      – Евгений особенный.

      – Чем же он необыкновенен? – заинтересовалась она.

      – Он наследник огромного состояния.

      – Серьезно? – Ева остановилась. Графу тоже пришлось притормозить. – И откуда дровишки? Аристократы первой волны если и вывезли фамильные сокровища из России, то все разбазарили в первые годы эмиграции. Заработать капитал на Западе удалось единицам, и Анненковых среди этих богатеев нет.

      – А Бернштейны есть.

      – Евреи? Не сомневаюсь. Только какое отношение к ним имеет Евгений?

      – Арам