Принц-пират. Гэлен Фоули

блестят в свете хрустальных канделябров.

      Вино странно действовало на него. «In vino veritas» – истина в вине, гласит древняя мудрость, и Аллегре хотелось разглядеть за изысканной внешностью виконта его истинную суть. До их свадьбы осталось лишь несколько месяцев, а ее не покидало ощущение, что она совершенно не знает своего будущего мужа.

      Поэтому Аллегра незаметно присматривалась к человеку, которому когда-нибудь родит детей.

      Перехватив взгляд девушки, Доминик извинился перед дамами и со сдержанной улыбкой направился к ней.

      Аллегра подумала, что вино не смягчило виконта, напротив, он стал агрессивнее. Вокруг рта обозначились складки, выражающие недовольство, правильные аристократические черты лица как бы заострились, а зеленые глаза сверкали, будто граненые изумруды.

      Подойдя к Аллегре, Доминик обвел оценивающим взглядом ее фигуру и, наклонившись, поцеловал в щеку.

      – Здравствуй, красавица. – Увидев, что Аллегра зарделась румянцем, виконт коснулся ее руки. – Пойдем, юная леди. Ты должна мне танец, – сказал он, но в этот момент внимание Аллегры привлек разговор гостей.

      – Бешеные псы, вот кто они! – воскликнул мужчина, пытаясь перекричать музыку. – Да повесить надо всех этих мятежников, если только так их можно утихомирить.

      – Повесить? – обратилась к нему удивленная Аллегра.

      – Что это происходит с простолюдинами? – Рыхлое лицо его жены выразило недовольство. – Вечно на что-то жалуются. Такие нетерпимые и злые! Разве они не понимают, что если бы не лень, у них было бы все, в чем они нуждаются?

      – Лень? – возмущенно переспросила Аллегра.

      – Ну вот опять, – вздохнул Доминик и, наклонив голову, прикрыл глаза рукой.

      – Совершенно верно, моя милая, – подтвердил пожилой мужчина. – Я всегда говорю, им нужно лишь снова заняться работой и перестать обвинять всех в своих бедах.

      – А что скажете о последних налогах? – возразила Аллегра. – Им же нечем даже кормить детей.

      – Что? Налоги? О Боже! – воскликнула рыхлая дама, с недоумением и тревогой разглядывая девушку в лорнет.

      – Знаете ли, ходят слухи о крестьянском бунте, – доверительным шепотом сообщила другая дама.

      Аллегра открыла рот, желая объяснить ситуацию.

      – Дорогая, не стоит, – попросил Доминик. – Я так устал успокаивать всех.

      – Они убьют нас, если мы не будем начеку, – кивнул пожилой мужчина со значительным видом. – Как бешеные псы.

      – Да не обращайте на них внимания! – весело проговорила Аллегра. – Они злятся от голода. Не хотите ли пирожных? Марципанов? Шоколада? – Ее глаза вспыхнули от гнева, когда она, жестом подозвав слугу, молча смотрела, как жадно гости накинулись на сладости.

      Завитые и напомаженные, в париках и драгоценностях, гости ее отца ворковали над великолепными пирожными и конфетами на подносе и, алчно поглощая их, пачкали сахарной пудрой свои дорогие наряды.

      Доминик взглянул на нее с мученическим выражением:

      – Дорогая, ну полно же!

      – Но