Западня для леших. Иван Алексеев

турецким образцам изготовленные, с собой привез. И запасы пороха к ним имеются, а каменья мы на месте подготовим нужного размера да формы. Коли прикажешь, князь, то я розмыслов своих, коих бойцы мои по-иноземному инженерами кличут, да стрелков-огнеметчиков с огнестрельным снарядом, то бишь с тюфяками этими, в Москву отправлю. Пусть ханов со стен огненным боем громят. Дам им еще сотню дружинников в помощь и прикрытие. А сам с оставшимися тремя сотнями пойду хана встречать. Надеюсь, что смогу нанести ему урон ощутимый.

      Князь поднялся, вышел из-за стола, обнял воеводу:

      – Спасибо, витязь! Вижу, что не оскудела и никогда не оскудеет Русь богатырями и героями. Действуй, братец! Если мы врага под стенами Москвы задержим хоть ненадолго, да урон ему ощутимый нанесем, то и рать, мной сейчас собираемая, будет иметь возможность в поле орду отразить окончательно. Коль с нами Бог, то кто же на нас?

      А тем временем орда под предводительством Тахтомыша неотвратимо накатывалась на Москву, легко подавляя по пути разрозненное сопротивление немногочисленного русского ополчения. И вот уже между ордой и Москвой осталась лишь горстка дружинников из укрытого в неведомых поморских лесах тайного воинского стана. Половину из трехсот дружинников составляли мальчишки, еще не прошедшие итоговых испытаний, не набравшиеся новейшего боевого опыта в заморщине. (Почти через шесть с половиной веков точно так же будут брошены в бой на защиту Москвы курсанты военных училищ.) Что могли сделать эти три сотни против стотысячного войска?

      Они смогли сделать то, для чего создавал особую дружину, готовил и наставлял их через века великий князь Александр Невский.

      В самой середине огромного ордынского войска, под охраной двух тысяч лучших бойцов Тамерлана, которых он специально прислал своему сателлиту, выделив из личной гвардии, двигалось осадное подразделение инженеров – катапультеров и огнеметчиков. Самих громоздких осадных машин, которые просто рассыпались бы от перемещения на сколько-нибудь значительное расстояние, не говоря уж о черепашьей скорости движения, в подразделении, естественно, не было, как не было их никогда в кочевых стремительных войсках Чингисхана и Тамерлана. В составе осадных инженерных подразделений в походах двигались лишь легкие боевые повозки, обшитые изнутри железными листами, и в них находились особо ценные незаменимые элементы: хитроумные железные детали механизмов катапульт, части которых подгонялись друг к другу с особой точностью, на что были способны лишь особо одаренные кузнецы, и были в тех повозках специальные кунжутные веревки, служившие для натяжения огромных противовесов, и компоненты греческого огня – нефть и порох в особых сосудах. И еще в повозках, защищенные от случайной стрелы, сидели инженеры, которые могли уже на месте, под стенами осажденного города, руководить постройкой самих машин из привезенных с собой незаменимых элементов и подручных материалов – дерева, кожи и камня, каковые всегда в избытке можно было добыть непосредственно