Рэй. Вероника Мелан

равнодушно зеркалил взглядом Дрейк Дамиен-Ферно. Кажется, он вообще думал не о визитере и не о поднятой теме, а о том, что именно закажет сегодня в ресторане на ужин.

      – Она… мертва?

      Вопрос дался Рэю сложно – наступило на горло чувство вины.

      «Конечно, – сейчас ответят ему. – А как же еще – ты ведь выстрелил ей в лоб?»

      И что-то рухнет навсегда. Он сделает вид, что не заметил, – подлатает выпавший из стены дома кирпич краской, наложит новую шпаклевку, забудет. Ведь с глаз долой – из сердца вон, так?

      – Она жива.

      Отозвались буднично, и несколько секунд Хантер верил, что ослышался. Нервы.

      – Жива?! Покажи мне доказательства, видео, что-нибудь… Дай ее увидеть.

      – Показывать я тебе ничего не буду.

      – Но…

      Кажется, стоящий по другую сторону стола Дрейк действительно думал не о чужом задании и взыгравшей после его выполнения совести, а о форме букета цветов для своей избранницы. Лучше бордовый? Или оранжевый? С каким запахом?

      – Дрейк… Дай мне с ней увидеться. Просто пусти в палату…

      – Нет.

      – Тогда, может, она…

      «Погибла?»

      И его задабривают, чтобы не брыкал дальше?

      – Ты говоришь: «Я ее застрелил», я говорю: «Она жива». Кому ты веришь, Рэй? Определись уже. Почувствуй, где правда, включи интуицию. Я чему вас здесь учу?

      Рэй услышать интуицию не мог – в ушах вата из тоски.

      – Вся твоя жизнь – твои убеждения. Так выбери сейчас ту правду, которая тебе нравится, понял? И избавь меня от своей компании.

      Дрейк ни с того, ни с сего разозлился, заиндевел.

      – Давай. Покинь уже мой кабинет, я занят.

      В коридор Хантер вышел немой, со смесью надежды и стыда. Надежда, впрочем, вскоре приказала долго жить, а вот стыд за содеянное остался – он предал себя, когда выстрелил в безоружного и невиновного человека. Не хотел, но не послушал нутро и теперь платил. В чем заключался тест? И с чего Рэй решил, что он завершился? Кажется, только начался.

      Снаружи гневливым Божьим гласом грохотала гроза.

* * *

      (Eva Buresova – Fly)

      В тот день он впервые заплутал – недопустимая ошибка для человека, чья профессия чувствовать пространство «нюхом». Он и чувствовал раньше.

      Но теперь что-то сбоило.

      Предыдущие две ночи он почти не спал, как и предполагал, – постоянно видел во сне одно и то же – как нажимает собственным дрожащим пальцем на спусковой крючок. Дрожащим пальцем и дрожащим сердцем.

      Елки – бесконечный лес. Молодые, низкорослые, мокрые от дождя; с неба моросило.

      Зачем он сунулся сюда, на новый, безымянный еще уровень? Посмотрел на описание – природа – и решил: куда еще, если не в глушь, вправлять собственные мозги? Заброшенные уголки вдали от цивилизации – его все. Именно здесь он всегда чувствовал себя как рыба в воде – сканировал пространство ощущениями, выстраивал его в голове, после предлагал начальству необходимые на его взгляд изменения: «Здесь будет удобно проложить дорогу… здесь гору… здесь добавить болот, чтобы защитить границу…»

      Местность