Кресение. Александр Шевцов (Андреев)

допустить, что мы имеем не только эти «кроваво-мясные» образы, но и какого-то «переводчика», который помнит, что они значат, и который за нас и видит не связки нейронов, а те воспоминания, которые были в действительности.

      Но тогда все еще более запутывается, потому что тут нам придется искать и переводчика, и все те же воспоминания. Ведь собственно образные видения тоже должны где-то храниться, чтобы мы могли их одеть, как внешний вид, на пучки нейронов.

      Можно сказать и то, что образы не хранятся, они вызываются в мозге при раздражении соответствующих участков то ли коры, то ли серого вещества. То есть образов, как мы их видим, вообще нет. А есть некие вспышки, которые вызывают как раз пучки нейронных энграмм, и вспышки эти и складываются в картины.

      Но вот вопрос: почему они складываются именно в те картины, которые мы видим снаружи? И на это есть ответ: а снаружи тоже нет никаких картин, а есть раздражения глазных рецепторов, которые перекодируются в нервный импульс, а он уж и вызывает в соответствующих частях мозга цветовые вспышки, складывающиеся в картины…

      При восприятии повторяющихся явлений действительности картина восприятия раз за разом повторяется, почему мы и привыкаем видеть ее так, а не иначе. Она-то и воспринимается нами как образ. И ничто не мешает нам вызывать в памяти тот же набор цветовых вспышек, получая импульсы не из окружающего мира, а из мира воображаемого, или из мира мозгового вещества…

      Очень, очень возможная вещь.

      Меня лишь смущает объем памяти, который бы потребовался для работы такого биокомпьютера. От просчетов того, сколько «весит» каждая из тех картинок, что живут в нашем сознании, и как это сопоставимо с возможностями мозга, ученые уходят. А те попытки, что делались это обсчитать на заре компьютерного века, сейчас выглядят смешными, потому что показывают, что естественники тогда совсем не понимали, что требуется компьютеру для того, чтобы воспроизводить всего лишь трехмерные зрительные образы…

      Я привел последовательность доводов, которые можно высказать в ползу физиологического представления о сознании. Они могут выглядеть для кого-то убедительно, но если мы приглядимся, то это всего лишь попытка пройти одним предположением до его полного логического исчерпания. И это правильный способ рассуждать и исследовать.

      Вот только не надо превращать его в догму и тем закрывать себе возможность проходить точно так же и другими возможными путями, рождающимися из иных предположений. На других путях тоже все логично и доказательно.

      В общем, я считаю, что какое-то запоминание происходит и в мозге. Но в основном память хранится в сознании. Правда, мазыки считали, что тело – это створожившееся сознание. И если это так, то не только естественно, а даже необходимо, чтобы мозг что-то запоминал, если память вообще свойство сознания. И мы знаем, что запоминает и тело. Все шрамы и даже пролежни или просто вмятины или рубцы от давления – это виды телесной памяти. Как и привычные искривления позвоночников, мозоли, утолщения