Шорохи. Дин Кунц

выдул примерно половину последней бутылки и огляделся. Его внимание привлекли двое смуглых парней лет по двадцать с небольшим. Они громко хохотали и выламывались перед дамами, наскакивая друг на друга и всячески петушась перед своими курочками.

      Фраю захотелось поразвлечься, и он довольно усмехнулся, предвкушая потеху. Он расплатился с официанткой и натянул кожаные перчатки.

      Сунув в карман ополовиненную бутылку пива, Фрай, пошатываясь, направился к выходу. Проходя мимо петушившихся парней, он сделал вид, будто споткнулся о стул одного из них. Так как в его расчеты не входила конфронтация со всем залом, он понизил голос:

      – Убери свой стул из прохода, грязная свинья!

      Парень растерялся: он уже почти улыбнулся, ожидая извинений, но быстро пришел в себя. Его лицо приняло отрешенный вид, а глаза превратились в щелки.

      Не дожидаясь, пока оскорбленный мексиканец вскочит на ноги, Фрай обратился к его приятелю:

      – Почему бы тебе не подцепить вон ту аппетитную блондиночку? Что ты возишься с этими грязными потаскушками?

      После чего он быстро двинулся к выходу, перенося боевые действия на улицу. Страшно довольный собой, он вывалился в туманную ночь и поспешил на стоянку.

      За спиной послышалась английская речь с сильным испанским акцентом:

      – Эй, парень, погоди-ка!

      Фрай обернулся. Парни стояли бок о бок, в тумане похожие на призраки.

      – Ты что это выделываешь, а, приятель?

      – А вы, свиньи, нарываетесь на неприятности?

      Последовало несколько мексиканских ругательств.

      – Ради бога, – издевательским тоном попросил Фрай, – хотите что-то сказать – говорите по-английски.

      – Мигель назвал тебя свиньей, – перевел тот, что был повыше ростом, – а я – паршивой свиньей.

      Фрай ухмыльнулся.

      Мигель шагнул навстречу, но Фрай сделал вид, будто не замечает этого. Мексиканец попер на него как танк – с опущенной головой, прижав локти к телу и стиснув кулаки. Фрай абсолютно спокойно выстоял перед градом ударов в живот. В руке у него все еще была бутылка с пивом, и вдруг он обрушил ее на голову мексиканца. Бутылка разлетелась вдребезги. Мигель с душераздирающим стоном рухнул на колени.

      – Пабло! – умоляющим голосом крикнул он приятелю.

      Фрай обхватил обеими руками его голову и надавил коленом на горло. Противно хрустнули зубы. Когда Фрай наконец отпустил его, Мигель без сознания повалился на бок; из окровавленных ноздрей с шумом вырывался воздух.

      Тогда в атаку ринулся Пабло. У того был нож – с длинным, тонким лезвием, заточенный с обеих сторон, опасный, как бритва. Пабло фехтовал, выискивая у противника слабое место. Фрай попятился назад, в то же время изучая повадку своего неприятеля. Отступив почти до самого «Доджа», он уже понял, как нужно действовать. Вместо того чтобы наносить ножом короткие, точные удары, Пабло размахивал им, как шпагой. Дождавшись, пока длинный клинок совершит еще одно бесполезное движение и уйдет в сторону,