Вечный двигатель маразма. Дарья Донцова

рост, цвет волос женщины, которая годилась ему в матери. Ну да, нет у этой звезды оперного голоса, всю жизнь исполняет простые песни, но она популярна, у нее много поклонников. Называя ее творчество «жвачкой для ушей», юноша обидел армию людей, которым певица нравится. И сам-то он ничего хорошего не создал, книги не написал, роли в театре или кино не исполнил, петь не умеет. Не творческий человек, просто пересмешник, который говорит генитальные шуточки, заставляет народ смеяться, произнося через слово «попа». Стадию такого юмора большинство детей проходит лет в пять, но некоторые застревают в ней навсегда. Мне выступление суетливого парня, говорящего гадости в микрофон, не показалось забавным. Тощий насмешник на сцене выглядел одновременно злым, жалким и завистливым. А певицу я от души пожалела. Она сидела в зале, натужно улыбаясь, боялась показать, что ей больно, обидно, изо всех сил демонстрировала, что у нее есть чувство юмора.

      – Надо было уйти, – фыркнул Степан, – к юмору это никакого отношения не имело. Вот у Аркадия Райкина были гениальные миниатюры, но он никогда не издевался над конкретными людьми, над коллегами, высмеивал сами пороки: жадность, глупость, взяточничество, скупость. И делал это очень талантливо. Райкин был гениальным актером, он мгновенно перевоплощался. Интересно, как бы тот парень отреагировал, услышав, что кто-то «шутит» так, как он, над его матерью?

      Я пожала плечами.

      – Не знаю. Может, у него родителей нет? Поэтому он унижает других и считает это весельем? Издевается над походкой пожилой певицы, забывая, что сам к старости артрит получит. У сего юмориста могут родиться дети, а в Интернете ничего не пропадает. Захотят его ребята-подростки посмотреть, чем их папаша на сцене занимался, услышат мат, сквернословие, увидят, как он походку немолодой дамы передразнивает… Мда. Что-то мы с тобой зашли в разговоре не туда. Возвращаюсь к фото, которое ты мне показал. Снимок сделали в конце того вчера с вручением «остроумных» дипломов. Кое-кто из ребят, получив награду, сразу ушел домой. Я тоже решила удрать. Самым неприятным было то, что я на самом деле ходила в одном платье. Ну, не пять лет. Года три. Раисе его отдал кто-то из тех, у кого она полы мыла. Оно оказалось хорошего качества, я считала платье парадно-выходным, надевала его на праздники. Сначала оно доходило мне до середины голени, потом до колена, затем выше его, в конце концов превратилось в неприличное мини. Мы с тобой, Степа, все детство провели в одном дворе, ты знаешь, как мы с тетей Раисой «богато» жили. Ученице Таракановой стоило огромных усилий не зарыдать и не швырнуть «награду» в лицо Любе, которая ее мне с самой лучезарной улыбкой вручила. Я собралась убежать домой, не поев вкуснятины на банкете. Но ко мне подошла Оля Тарасова, «лучший друг огрызков», и шепнула: «Не доставляй богатеньким радости, они ржать будут: «Тараканова заревела и утопала». Улыбнись, пошли в столовую. Там столько всего! Тетя Галя, повариха, знает, какие мы с тобой дипломчики получили, она мне сказала: «Ольгуша, жизнь длинная, ухабов будет много. Учитесь держать удар. Вас защитить некому, поэтому дуть губу – не для Таракановой и не для тебя. Вздернули подбородки,