Дикий дракон Сандеррина. Кира Измайлова

меня обычно предпочитают угощать за счет заведения, лишь бы я не подпевал веселой компании: перекричать-то я многих могу, но… Лучше не нужно.

      Вряд ли Тродда краснела от этих песенок (наверняка слышала их побольше моего), но, надеюсь, к вечеру начала закипать. Правда, никто не просил меня заткнуться, и я понадеялся: вдруг она приглушила звук?

      Еще я уповал на то, что дракон от моих певческих упражнений не взбесится. Он, правда, как взглянул на меня один раз, так с тех пор и лежал, прижмурившись, и ни на что не реагировал. Иногда мне казалось, что из ноздрей у него вырываются струйки пара, будто где-то внутри докипали остатки залитой в зверя воды.

      Наступил вечер, и возы замедлились, но не остановились совсем. К моему узилищу кто-то подошел – я узнал шаги Сорго, – и брезент отодвинулся.

      – Держите флягу, – сказал он. – И ради всего сущего, умолкните хотя бы на ночь!

      – А вы что, собираетесь спать? – удивился я, принюхавшись к горлышку. Ничем посторонним не пахло, но пить я не торопился. – Почему тогда не остановились на привал?

      – Решили, что лучше потихоньку поедем вперед, чтобы завтра пораньше добраться до поворота.

      – Я предупреждал насчет волов, – сказал я.

      – Мы немного поделимся с ними силами, – ответил Сарго, шагая вровень с возом и придерживаясь за борт. – Поэтому ночью будем дежурить по очереди. Тродда вела обоз весь день. Теперь моя очередь, а ей нужно выспаться. Поэтому еще раз заклинаю…

      – Я тоже предпочту вздремнуть, – перебил я. – Да и не хотелось бы разбудить ее после тяжелого дня. Она и без того достаточно зла.

      – Она не любит провожатых.

      – Я заметил.

      – Даже скажу, чтобы вы знали, почему, – добавил Сарго, хотя я не спрашивал. – Отряд ее первого мужа один ваш коллега завел… Одним словом, завел. С концами, никто их больше никогда не видел. Потом выяснилось, что он работал на противника.

      – Муж?

      – Провожатый!

      – А, – сказал я. – Бывает. Надо думать, Тродда разыскала его и убила с особой жестокостью?

      – Нет, он будто испарился. Может, убили, а может – решил отсидеться в какой-нибудь глуши, пока все не забудется.

      «Скорее всего, – подумал я. – Я ведь именно так и поступил».

      Правда, то была не здешняя война, но принцип один: иногда лучше скрыться надолго, а иногда – исчезнуть, не оставив следов, и никогда не возвращаться назад. И как знать, вдруг этот безымянный провожатый сейчас живет там, откуда давным-давно ушел я?

      – Словом, до завтра, Санди, – сказал он и бросил что-то мне на колени. – Спрячьте. Надеюсь, не понадобится.

      – Благодарю, – искренне сказал я, узнав свой кисет. – Как вы…

      – Обыскивал ваши вьюки, искал, нет ли еще амулетов и чего-нибудь похуже.

      – Догадались?

      – Пообщавшись с Троддой, начнешь разбираться в таких вещах.

      – Ясно.

      Сарго помолчал, но я больше ничего не сказал: одного слова благодарности,