Стерпор. Андрей Егоров

сколько мне еще отмерил Бог, но чую, что, если так и дальше будет, скоро по миру пойду… С тех пор как наш король Бенедикт приказал долго жить, а Стерпор сделался королевством, житья не стало от разбойников и убийц…

      Приезжай, разлюбезный брат Кугель, сам посмотришь на это безобразие… У вас в провинции небось такого не творится. Привози с собой телочку и непременно захвати супругу Брошку.

      P. S. Имена, ты, наверное, уже понял, я путал специально – в надежде тебя рассмешить.

Письмо владельца постоялого двора Руди Кремоншира брату Кугелю Кремонширу, на юг Стерпора

      ГЛАВА ТРЕТЬЯ

      В ней рассказывается о том, что быть любимым сыном короля вовсе не так хорошо, как многим представляется

      Наверное, настало, наконец, время подробнее объяснить, зачем я, собственно, появился в Стерпоре. Ведь это королевство не отвечало моим требованиям к культуре, цивилизованности, благам, которые дарит нам цивилизация, и даже к элементарной гигиене.

      Гигиена, в сущности, довольно неплохая вещь. Впрочем, я понял это уже в зрелом возрасте, когда убиенный мною старичок-доктор много лет лежал в могиле. Осознав, что в определенный момент я поступил опрометчиво, попросту говоря, погорячился, я пришел на кладбище и искренне попросил у доктора прощения. Как и следовало ожидать, старичок никак не отреагировал на мои извинения, но я вполне удовлетворился его молчанием. То, что на кладбище со мной не случилось ничего нехорошего, уже говорило о том, что я прощен. Так легко тогда я воспринимал всякий свой проступок и так просто мне было достичь психологической компенсации и прийти к гармонии с самим собой…

      Для того чтобы всем стали понятны мотивы моих поступков и значимость высоких целей, которые стояли передо мной, когда я объявился в бывшем герцогстве Стерпор, мне придется предпринять небольшой экскурс в прошлое.

      Великое государство Белирия, где мне довелось родиться на свет, испокон веков делилось на шесть герцогств, которые затем, после смерти короля Бенедикта Вейньета – бессменного правителя Белирии и моего отца – стали королевствами. Бенедикт Вейньет управлял страной разумно и справедливо. Так всегда казалось нам, его сыновьям.

      Впрочем, за спиной его почему-то называли «суровый деспот». Так говорили о Бенедикте Вейньете придворные – я частенько слышал, как они перешептываются в многочисленных коридорах дворца. Так думали о нем пять наместников отдаленных от Центрального королевства герцогств – по крайней мере, кое-кто из них точно. Такое же мнение о нем сложилось в народе. Прогуливаясь по улицам столицы Центрального королевства Мэндома, я частенько слышал, как тот или иной горожанин беззастенчиво костерит правящую власть и, что раздражало меня более всего, отзывается неподобающим образом о моем казавшемся мне в ту пору почти святым родителе.

      В такие моменты меня охватывала ярость, и я бросался на крикуна, на ходу вынимая из ножен острый клинок. Как правило, злоязыкий горожанин, увидев обнаженный меч, немедленно бросался наутек, но случались и вполне