Илья из Муромы. Трудное испытание. Андрей Прохоренко

было шестеро детей: четыре сына и две дочери. Я был четвертым сыном. Отец, хоть и относился ко всем детям одинаково, отмечал меня еще от момента рождения. Он видел во мне достойное продолжение рода, хоть и не знал, почему на самом деле так обстоят дела. Отец не был волхвом, следовательно, не был посвящен в знания. Тем не менее, волхвы сами нашли нашу семью. Волхв Кудес, когда мне было только лишь три года, пришел в Десницу, так называли родичи поселение, для беседы с Мелетием. С тех пор волхвы меня заботой не оставляли.

      Отец был добрым работником, рачительным хозяином. Его хозяйство было одним из самых лучших. Дети помогали отцу даже, когда образовали свои семьи. Староста Десницы, Свирид, ставил отца в пример другим родичам. Свирид был ильей – кандидатом в волхвы, но всех испытаний так и не прошел. Тем не менее, в поселении родичи считали его полноценным волхвом. А в волховской среде Свирида уважали. Волхв Светожит к шестидесяти двум годам передал Свириду посох, признавая за ним силу и возможность вести за собой родичей, поскольку Свир в точности выполнял законы, помогал родичам и все делал для того, чтобы родовой исток не усыхал.

      Община была одной дружной семьей, в которой родичи помогали друг другу. Князю платили только лишь с дыма (с дома, из очага в котором идет дым). Поборов и людей в черных рясах, жадных до чужого добра, не было. Идолов родичи не почитали, в том числе и Перуна. Жили по родовым законам и обычаям, издавна принятым в этих местах. Даже требы (подношения) разрешалось делать, как кому угодно. Никто и никого к почитанию Даждьбога, Стрибога, Макоши, или кого-либо еще не принуждал. Эти существа были больше друзьями. Со своим отношением к ним родич определялся сам. Никто ему не говорил, что и как делать, не наставлял на путь истинный. Так жили столетиями на этой земле, щедро увлажняя ее потом от прилагаемых усилий.

      Врагов у родичей было немало во все времена, хотя лес в здешних местах всегда был домом и надежной защитой от набегов кочевников. К моменту моего рождения лес облюбовали для неблаговидных дел разбойники. Постоянного места жительства они не имели, хотя родичи знали места их временного проживания. Времена менялись. Раньше разбоя не было. Родичи чтили законы, но все больше отступников становилось в наших местах, людей, которые не признавали своего рода племени, уподобляясь ромеям и диким животным, грабили и убивали. Особенно любили разбойники нападать на караваны и обозы. С ранней весны и до поздней осени промышляли они на юге, а к зиме возвращались на зимние квартиры.

      По негласному закону разбойники местных жителей не трогали. Грабеж и разбой в месте проживания считался дурной приметой и бесчестным делом. Скажу честно, некоторые из разбойников с родичами поддерживали дружеские отношения, понимая, что во многом от местных жителей зависит их жизнь и благополучие. Ведь можно было доложить о местах их проживания князю или воеводам. В таком случае разбойникам надо было искать другие места. А это – всегда накладно. Поэтому главари разбойников договаривались со старостами окружающих