Узел. Николай Свечин

не только кухней, но и уникальным местоположением. Он располагался на огромном балконе, приделанном к склону горы. С балкона открывался красивейший вид на всю Москву, от Новодевичьего монастыря до Сокольников. По случаю осени большая терраса уже была накрыта тентом. Лыков по-хозяйски занял лучший отдельный кабинет, велел позвать знаменитого Серго. Явился повар-кавказец.

      – Слушаю, дорогой. Чего ты хочешь?

      – Накорми нас, Серго, настоящими хинкалами, да шашлыков изготовь повкуснее.

      – Все будет, батоно. Пока пейте-закусывайте, лобио у нас сегодня – вах! Пальцы откусишь. Ну, я пошел делать?

      – Да, вели там подать пышкинских огурчиков и раков ваших знаменитых. Мы ждем!

      Серго с достоинством поклонился и ушел исполнять заказ.

      – Вы тут не в первый раз, видать, – заметил Форосков. – С поваром на короткой ноге.

      – А, – отмахнулся Алексей Николаевич, – у него таких, как я, приятелей – тысяча. Он нас по именам-то не помнит, не то что… Но давай поговорим о тебе. Так ты согласен?

      – Хорошо бы поподробнее, Алексей Николаич. Жизнь у меня сейчас такая сволочная, что я, конечно, согласен. Но хочется знать, на что.

      Лыков принялся рассказывать:

      – Терпение у власти действительно кончилось. Начинают копать под самого Рейнбота.

      – Давно пора! Ежели его не убрать, то все останется, как прежде.

      – Столыпин это понимает. Государь уже назначил сенаторскую ревизию, она скоро приедет сюда. От Анатолия Анатольича перья полетят. Но нас с тобой это касается лишь отчасти. Наше дело – кражи на московском железнодорожном узле. Расскажи о том, что знаешь. Правда там все настолько запущено?

      – Правда. Все товарные станции, что имеются в Москве, заняли преступники. Служащие, сукины дети, и есть первые воры!

      – Какие служащие? Мелочь или?..

      – Я с начальством дела не имел, так что не знаю. А весовщики, сторожа, даже самый последний крючник – все тащат себе в карман. Причем третий год уже. Начали с декабрьского восстания, и до сей поры никак не остановятся.

      – Хм. А кто атаманит? Ведь над крючником или весовщиком стоит заправила?

      – Конечно. Имеются крупные скупщики, которые сбывают похищенное. Их и надо истребить в первую голову.

      – А в сыскную полицию ты не обращался?

      – Когда начальство приказало мне извести воровство, я пошел в Малый Гнездниковский. Поговорил там с двумя ребятами: так, мол, и так, помогите, откройте дознание. Они сразу сказали, что если денег им не дать, то никакой помощи от сыскных не жди. Выложу пятьдесят рублей вперед – тогда ударят палец о палец. Но без гарантий.

      Лыков грубо выругался, потом спросил:

      – Что решили твои бонзы?

      – Бонзы сказали: мы тебе за что деньги платим? Чтобы еще сыщиков кормить? А ты тогда на кой? Иди и лови, больше с такими глупостями не лезь.

      – А потом тебе дали по голове…

      – Да, потом мне дали по голове.

      – Как фамилии тех ребят из Гнездниковского?

      – Один был помощник делопроизводителя Соллогуб, а второй – надзиратель Рагин. Оба жулики похлеще уголовных.

      Бывшие