Узел. Николай Свечин

и ругал помощника:

      – Сколько раз говорил, чтоб не в ногу! Теперь с ним хлопот полон рот, иначе помрет от потери крови. Вот смотри, как я: в плечо – и чисто.

      – Да уж… После Ростова нам до пенсии всех живьем брать придется… – с досадой отозвался Азвестопуло.

      Перевязав арестованных, полицейские зашли в сторожку.

      – Ого! – поразился Лыков. – Богато нынче живут смотрители переездов!

      Вся будка оказалась заставлена коробками с папиросами. Среди них были и дорогие сорта.

      – Это все железная дорога, – вздохнул коллежский советник. – То тебя чуть кипой хлопка не убило, теперь вот табак. Когда только это прекратится? Куда смотрит московская сыскная?

      Азвестопуло, курящий по пачке в день, молча набивал себе карманы.

      – Эй, слуга закона! Беги на шоссе, тут до городских боен две с половиной версты. С ворованным табаком быстро домчишь. Пусть пришлют доктора или хотя бы фельдшера. А я их покараулю.

      За окном требовательно загудел паровоз – проехал очередной состав, из которого опять что-то выбросили.

      – Сходи, погляди, что там.

      Грек подскочил, наклонился над коробкой.

      – Ого. Чур мое! Спрячьте это от обыска, Алексей Николаич. Хоть в кусты, а я утром потихоньку заберу.

      – Да что в коробке?

      – Папиросы «Грация» фабрики Богданова. Высший сорт!

      Глава 1

      Московский беглец

      Два месяца спустя коллежский советник Лыков явился в приемную к Столыпину. Там уже сидели директор Департамента полиции Трусевич и коллежский асессор Лебедев, чиновник особых поручений. Был восьмой час вечера, посетители разошлись. Остался только секретарь, да в углу примостился фельдъегерь, ждал, когда премьер-министр подпишет исходящие бумаги. В ноябре темнело рано, и питерцы начинали хандрить. Включили электрическое освещение, и сразу стало уютнее. За окном шумел дождь, по Фонтанке тянулись огни – это плыли баржи с дровами.

      Звякнул телефон. Секретарь снял отводную трубку, выслушал и почтительно сообщил Трусевичу:

      – Стефанов вышел от Макарова и сейчас будет здесь.

      Директор Департамента полиции коротко кивнул и нахмурился еще более. Макаров был товарищ министра внутренних дел, занимающийся полицейскими вопросами. А кто такой Стефанов? Алексей Николаевич знал одного, но тот служил в Московской сыскной полиции в чине коллежского секретаря. Ему не по рангу ходить по таким кабинетам…

      Тут открылась дверь, и вошел тот самый Стефанов, которого Алексей Николаевич только что отверг. Гость сделал общий поклон, потом отдельно приветствовал директора департамента. И лишь после этого подошел к своим знакомцам. Лебедев до перевода в Петербург пять лет прослужил начальником МСП[2]. Это он в свое время взял способного околоточного надзирателя из наружной полиции в сыскную. А Лыков, знавший наперечет чуть не весь ее личный состав, особенно симпатизировал именно Стефанову. Он и протянул первый руку:

      – Добрый вечер, Василий Степанович. Какими

2

МСП – Московская сыскная полиция.