История социологической мысли. Том 2. Ежи Шацкий

из его главных представителей. Что бы ни объединяло этих авторов с «первым поколением» Франкфуртской школы, такое понимание ошибочно, поскольку предполагает, что эта школа все еще существует, что, безусловно, не соответствует истине: создавшие ее люди довольно давно умерли, а еще раньше перестали быть группой, заслуживающей звания школы.

      Как справедливо заметил Эндрю Арато, «настоящей „школой“ в интеллектуальном и институциональном смысле они были только в американский период „Zeitschrift für Sozialforschung“»[86], [87] (журнала, который издавался в 1932–1941 гг.[88] Институтом социальных исследований). Вторая из этих дат, впрочем, совпадает с датой переезда Хоркхаймера и Адорно в Калифорнию, после которого ее нью-йорский штаб пришел в явный упадок. После Второй мировой войны никакой «Франкфуртской школы» уже не существовало, хотя Институт социальных исследований продолжал существование, а взгляды ее бывших членов были в той или иной степени сходными. Часть из них, впрочем, выбрали местом проживания США и работали уже исключительно сами по себе.

      Критическая же теория существовала и существует до сих пор, со временем она, однако, перестала быть чисто немецким явлением и давно уже не связана ни с каким конкретным институтом. Речь идет разве что о некотором общем направлении, которое хотя и похоже на то, что предлагал Хоркхаймер в оппозиции к «традиционной» теории, но нередко имеет совершенно иные источники и формы выражения[89]. Эта сегодняшняя критическая теория (а тем более критическая социология) не может, стало быть, рассматриваться как непосредственное продолжение Франкфуртской школы, хотя обращения к ней встречаются часто. Даже Хабермаса нельзя считать просто ее хорошим учеником.

      Марксизм хоркхаймеровской Франкфуртской школы нередко становился объектом дискуссии[90], причем серьезные сомнения по поводу него высказывали не только марксистско-ленинские блюстители чистоты доктрины, но и независимые комментаторы. Главным источником этих сомнений может быть, с одной стороны, своего рода возврат к философскому идеализму, с другой же – множество существенных модификаций марксова понимания капитализма и связанного с ним проекта эмансипации – модификаций, являющихся прежде всего результатом размышлений о поражении революционного рабочего движения, изменениях капиталистической системы, а также возникновении таких явлений, как, с одной стороны, фашизм и сталинизм, с другой же – американское массовое общество. Эти модификации означали, среди прочего, отказ от концепции классовой борьбы, обязательной кульминацией которой была бы пролетарская революция. Тем не менее важным представляется обобщение марксовой критики капитализма, которая в критической теории в значительной степени превратилась в критику современного общества как такового, а также стала больше критикой «надстройки», чем «базиса». Следует добавить, что связь этой теории с марксистской традицией с течением лет становилась все слабее.

      Хотя

86

«Журнал социальных исследований» (нем.). – Примеч. ред.

87

Arato A. Political Sociology and Critique of Politics. Introduction to 1st part of anthology The Essential Frankfurt School Reader / Ed. by A. Arato, E. Gebhardt. New York, 1978. P. 3.

88

Следует уточнить, что в 1939 г. «Zeitschrift» превратился в «Studies in Philosophy and Social Sciences». – Е. Ш. («Исследования по философии и социальным наукам» (англ.). – Примеч. ред.).

89

Например, Аксель Хоннет рассматривает как одного из представителей современной критической теории Мишеля Фуко, см.: Honneth A. Kritik der Macht. Reflexionsstufen einer kritischen Gessellschaftstheorie. Frankfurt am Main, 1985. Teil 4–6.

90

См.: Agger B. The Discourse of Domination. From Franfurt School to Postmodernism. Evanston, IL, 1992. P. 14–39.