Темнее ночь перед рассветом. Вячеслав Белоусов

всё раньше всех!

      – Профессионалы, – почесал затылок Данила и скомандовал: – А ну-ка разворачивай за ними и попробуй обогнать их другой дорогой.

      – Один момент!

      Для Кости, в совершенстве знавшего все переулочки, задача не представляла труда, он уже приглушил мотор, и Ковшов успел выйти из салона, когда иномарка, плавно свернув с шоссе, подрулила к скверу и остановилась. Переднее стекло медленно опустилось, и Данила не без труда узнал женщину-пантеру. Сняв перчатку, Ника величаво подала ему руку. Едва Данила коснулся её пальцев, Ника распахнула дверцу и выпорхнула наружу. Чрезмерная поспешность привела к тому, что оба бы упали, не подхвати её Ковшов, однако при этом правой своей ножкой, обутой в чёрный сапожок, «Багира» больно оперлась о его ногу. Невольно опустив глаза, он подметил, что Ника успела сменить туфельки с золотистыми набойками, иначе ему было бы несдобровать, и всё же он поморщился.

      – Вот я вам и отомстила, – шепнула она ему на ушко, – не надо покидать меня так скоро.

      Данила попытался возразить, но тот же голосок уже опередил его:

      – Наступите и вы мне на ногу, иначе поссоримся. Не хочу, уважаемый прокурор, расстаться с вами так просто.

      Данила замялся, смутившись.

      – Значит, как истинный кавалер, вы решили проводить нас в поездку? – не давая опомниться, тараторила она.

      – Не совсем так.

      – Что-то случилось?

      Водительское стекло поползло вниз, и на Ковшова, вытянув шею, глянул черноволосый красавец, обвешанный фотоаппаратурой.

      – Автоавария? – лениво спросил он. – Нужна помощь?

      – Убийство, – не сводя глаз с Ники, шевельнулся Данила. – Труп только что увезли.

      – Как это произошло? – всплеснула она руками. – Нам в дорогу, и на тебе! Покойник – это к чему?

      – К удаче, – ляпнул фотограф.

      – Какое горе! Что ты мелешь, Хоббио? – воскликнула Ника, но тут же беспечно оповестила Ковшова: – А мы уезжаем в какой-то аул. Представляете, Ивану Даниловичу так понравились фотоработы и мой репортаж, что он выпросил для нас в редакции ещё два дня отснять экзотику: барханы, верблюды, аксакалы…

      – И саксаулы, – буркнул фотограф. – Будем объедаться бешбармаком.

      – Прощайте, Данила Павлович! – Ника коснулась губами его щеки и запрыгнула в кабину, автомобиль дёрнулся, развернулся и погнал по шоссе к выезду из города.

      – Только пыль из-под колёс. – Ковшов вернулся в салон автомобиля. – А нам разгребать.

      – Чабанские точки в барханах не так-то легко отыскать, – посочувствовал гостям Константин.

      – У них на заднем сиденье пыхтел какой-то пузач. – Ковшов устало закрыл глаза, сказывалось чрезмерное напряжение тяжёлого дня. – Толстяк похлеще Пантагрюэля, проводник, наверное, или директор совхоза, к которому они направились.

      Нужен смельчак зажечь свет

      На столе возле бутерброда с маслом стоял стакан с кефиром, а на клеёнке распластался вырванный из дочерней тетради в клеточку лист. Вынырнув