Ловушка для тигра. Кирилл Казанцев

медленно поднялся на ноги, уставился в толстую трубу отопления перед собой. Сегодня они с Ленкой отсутствовали часа два, не больше, Васька была дома одна. Одна десятилетняя девочка за тонкой дверью, отделяющей ее от бешеного зверья… Максим помчался наверх, запрыгал через ступеньку, ворвался в квартиру. На кухне Ленка рыдала в голос над пакетом с кошачьим кормом, рядом плакала Васька. Максим остановился, смотрел на обеих, пытался собраться с мыслями. События развивались слишком быстро, он не успевал за ними, и не потому, что не заметил что-то, не услышал или не понял. Нет, до сих пор он почему-то был твердо уверен в том, что до этого не дойдет. Попытка поджечь дверь, «наскальная живопись» в подъезде – это ерунда, мелочи. Влетевшая в окно бутылка с бензином по большому счету тоже, но сегодня зверье подошло к его дому слишком близко, остановилось на пороге. А в следующий раз они его переступят, и что тогда? Двух или трех он успеет убить даже голыми руками или кухонным ножом. И что предъявит в свое оправдание? Счет за замену двери и магазинный чек за краску? Оставшийся в памяти телефона номер входящего звонка? Труп кошки в коробке или дрожащую от слез и страха жену?

      Ленка посмотрела на мужа, попыталась сказать что-то, но снова разревелась. Потом собралась с силами, обняла Ваську и произнесла дрожащим голосом:

      – Пошли за билетами. Мы уедем. Я сделаю все, что ты скажешь.

      Билеты он взял до Новороссийска, и до отъезда всем и каждому рассказывал, что отправляет жену с дочерью на море. Все логично – бархатный сезон, самое время отдохнуть и набраться сил перед долгой зимой. А то, что ребенок пропустит первое сентября, – так и черт бы с ним, главное, здоровье. Васька и так постоянно болеет, а тут такая возможность поплескаться в море.

      – Выйдете во Владимире, пересядете на этом же вокзале на электричку. До Александрова полтора часа, дальше на маршрутке, – сотый по счету раз инструктировал жену Максим, она покорно слушала, собирала вещи. Набралось много – два чемодана, хорошо хоть, один на колесиках. До отхода поезда оставалось пятнадцать минут, Максим сидел в купе, смотрел на уже обосновавшуюся на верхней полке дочь. Неожиданный отъезд на море быстро стер из ее памяти и слезы матери, и исчезновение Феклы. Ленка старалась соответствовать моменту – улыбалась, но вымученно, нестрогим голосом делала дочери замечания. А Васька, чувствуя слабину, резвилась напропалую.

      – Провожающие, выходим, – проорала проводник, прошла по узкому коридору, профессионально отделяя взглядом пассажиров от тех, кто ехать не собирался. Максим поднялся, поцеловал Ваську в щеку, обнял Ленку.

      – Все будет нормально, – в который раз произнес он волшебные слова, – все будет хорошо. Не забудь, где ты выходишь, – прошептал он на ухо жене.

      – Я помню, – так же тихо ответила она. – Ваську жалко, расстроится.

      – Ничего, скажешь, что вместе поедем. Когда я вернусь. Все, я позвоню.

      Он выскочил из вагона в последний момент, когда поезд уже тронулся. И все шел рядом с вагоном до тех пор, смотрел