Мечи и черная магия (сборник). Фриц Ройтер Лейбер

однако Фафхрд не отрывал глаз от губ и глаз актрисы.

      – Врачевание – одно из искусств, необходимых поющему скальду, – ответил он. – А что касается моей матери, то я лишь исполняю свой долг по отношению к ней – и только.

      – Влана, вести подобные разговоры с этим юнцом неблагоразумно, – робко вмешался Эссединекс. – Он должен…

      – Заткнись! – бросила девушка и вновь обратилась к Фафхрду: – А почему ты ходишь в белом?

      – Все Снежные люди должны носить только белое. Мне не нравится новый обычай, когда мужчины ходят в темных или крашеных мехах. Мой отец всегда носил белое.

      – Он умер?

      – Да. Когда пытался взобраться на запретную гору Белый Зуб.

      – И твоя мать хочет, чтобы ты ходил в белом, словно ты – вернувшийся отец?

      Услышав столь коварный вопрос, Фафхрд не ответил, а неожиданно спросил сам:

      – На скольких языках ты умеешь разговаривать, не считая этого ломаного ланкмарского?

      Актриса наконец улыбнулась:

      – Ну и вопросик! Ну что ж, я говорю, хотя и не безукоризненно, на мингольском, кварчишском, верхне- и нижнеланкмарском, квармаллийском, староупырском, на пустынном наречии и еще трех восточных языках.

      – Это здорово, – одобрил Фафхрд.

      – Но что же в этом такого?

      – Это означает, что ты цивилизованная женщина.

      – И почему же это здорово? – с кислой улыбкой осведомилась Влана.

      – Ты сама должна знать, ты ведь танцуешь в театре. Словом, меня очень интересует цивилизация.

      – Идет! – зашипел Эссединекс, стоявший у входа. – Влана, этот юнец должен…

      – Ничего он не должен!

      – Но мне и в самом деле пора, – вставая, проговорил Фафхрд. – Не снимай компрессы, – посоветовал он Влане. – Отдохни до заката, потом выпей еще бренди с горячим бульоном.

      – Почему тебе нужно идти? – приподнимаясь на локте, спросила Влана.

      – Я пообещал матери, – не оборачиваясь, объяснил Фафхрд.

      – Ох уж эта твоя мать!

      Нагнув голову, чтобы выйти, Фафхрд остановился и обернулся.

      – Перед матерью у меня много обязательств, – сказал он. – Перед тобой пока ни одного.

      – Влана, он должен уйти. Сюда идет… – хриплым драматическим шепотом начал Эссединекс, одновременно плечом выжимая из шатра Фафхрда, однако, несмотря на стройность молодого человека, старик с таким же успехом мог бы пытаться вырвать с корнями дерево.

      – Ты что, боишься того, кто сюда идет? – поинтересовалась Влана, застегивая платье.

      Фафхрд задумчиво посмотрел на нее. Затем, так и не ответив на вопрос, нырнул в низкую дверь, выпрямился и стал поджидать человека с разгневанным лицом, который сквозь туман приближался к шатру.

      Ростом этот человек был с Фафхрда, но раза в два крупнее и старше, в котиковой шубе, увешанный украшениями из аметистов в серебре, с массивными золотыми браслетами на запястьях и золотой цепью на шее – отличительным знаком вождя пиратов.

      Фафхрд почувствовал укол