Детонатор для секс-бомбы. Дарья Калинина

покраске стенами располагалась отличная трехкомнатная квартира. Правда, просторные комнаты обставлены были как-то странно, сборная солянка разных стилей и эпох. Двадцатый век был представлен письменным столом конца шестидесятых, чешской стенкой, появившейся в мебельных магазинах страны в семидесятых годах. Порядком ободранный компьютерный столик соседствовал с новеньким спальным гарнитуром и шкафом-купе с зеркальными створками.

      Браслет, радостно мяукнув, помчался обследовать новое жилье. Мариша направилась за ним следом, поглядывая по сторонам. Потолки в квартире явно превышали стандартные два с половиной метра, отпущенные советскими проектировщиками для жизни своих сограждан. Вообще же квартира, чистая и ухоженная, производила впечатление весьма скромного жилья. Свежие обои, не из дешевых, были белорусские, то есть на высокий класс никак не тянули. Кафель на стенах, блиставших свежей побелкой, был положен не меньше десяти лет назад, ванная и кухня не блистали навесными потолками.

      Хорошенько осмотревшись, Мариша пришла к выводу, что, во-первых, живут тут люди хоть и аккуратные, но не имеющие средств или желания вкладывать большие деньги в ремонт квартиры. И второе, что огромная кухня спроектирована неудачно – вдоль самой длинной стены, деля ее надвое, шла разводка для газовых труб. Кроме того, тут же висела газовая колонка, тоже съедавшая место.

      – Трубы очень неудобно расположены, – верно истолковав Маришин недоуменный взгляд, сказала Дуня, которая как раз заканчивала расставлять на кухонном столе чашки, раскладывать печенье и конфеты по вазочкам и заваривать чай. – Я все время думала, как их прикрыть каким-нибудь коробом. Правда, потеряется больше метра, зато выиграет эстетика. Да и шкафчики можно будет повесить. Господи! О чем это я говорю?! Танька ведь умерла!

      И, уронив руки вдоль тела, Дуня плюхнулась на плетеный стул и горестно зарыдала. Мариша покосилась на расставленное перед ней угощение и предложила:

      – А не выпить ли нам что-нибудь покрепче чая?

      – В самом деле! – кивнула Дуня. – У Витька где-то был коньяк. Не бог весть что. Но сейчас поищу.

      Она поднялась и, все еще шмыгая носом, принялась искать бутылку. Она обнаружилась почему-то в холодильнике. Видимо, Витек понятия не имел, как следует хранить и употреблять этот напиток, и свято полагал, что коньяк, как и водку, следует пить ледяным. Коньяк был недорогим, всего три звездочки. Но сейчас Мариша запросто выпила бы и настойку боярышника, лишь бы ее немного отпустил жуткий холод и вообще перестало бы наконец трясти. Дуня испытывала то же самое. Видимо, на девушках запоздало сказывался пережитый сегодня шок. Во всяком случае, Дунина рука с зажатой в ней бутылкой лихо выбивала дробь по краешку чайной чашки, куда и лился коньяк.

      – Ну, за Таньку, – провозгласила Дуня, бодро опрокидывая в рот солидную порцию коньяка. – Мир праху ее.

      Мариша тоже глотнула янтарной жидкости и чуть не задохнулась. Коньяк был терпкий и драл горло, словно наждак. Но зато через минуту по телу прошла теплая волна и страшно захотелось есть. Дуня, словно прочитав Маришино