Мой (не)любимый дракон. Валерия Чернованова

больше. У меня тогда тоже были такие вот блестящие выразительные глаза. Потому что на них слезы наворачивались, стоило увидеть, как кто-нибудь из одноклассников поглощает шоколадный батончик или бутерброд с колбасой. И на бледных щеках полыхал такой же чахоточный румянец. Что тут сказать, не умела я в юности пользоваться румянами.

      Но ведь девушка в отражении не была накрашенной. Тогда откуда эти коралловые, будто припухшие от поцелуев, губы? Этот взгляд с поволокой. Чуть угловатая девичья фигура. Я ведь уже давно не девица!

      Про волосы вообще молчу. У меня таких длинных отродясь не было. Даже мокрыми они казались очень светлыми, с золотистым отливом.

      От русокосой Ани, последние месяцы накачивавшей мышцы в спортзале, не осталось и следа. Как и от самих мышц. Кожа да кости. И томный взгляд почти прозрачных голубых глаз.

      Сейчас я напоминала себе этакую хрупкую нимфу. Казалось, стоит меня коснуться, и рассыплюсь.

      – Выйди! – громкий приказ сотряс стены.

      В зеркале отразилась статная дама в длинном платье и нелепом головном уборе в виде конуса с вуалькой на конце. Кажется, такой убор пользовался популярностью у женщин в дремучем Средневековье. Назывался «эннен» или как-то так. В нем часто изображают мультяшных фей. Вот только дама, замершая на пороге спальни и хищно ее оглядывавшая, совсем не походила на добрую крестную фею из сказки про Золушку.

      – Но ее утонченность еще даже не оделась, – заикнулась было Мабли, бледнея. – А время уже позднее…

      – Я помогу ей одеться. Ступай, – мрачно бросила женщина, и молоденькая служанка, словно пугливая пташка, оставив мое воздушное одеяние на кровати, выпорхнула из комнаты.

      Сложно объяснить, что испытала при появлении незнакомки. Неприязнь? Страх? Наверное, и то, и другое.

      Дама окинула меня тяжелым взглядом, усмехнулась:

      – Ну здравствуй, пришелица.

      – И вам не хворать, – ляпнула растерянно и тут же послала вдогонку приветствию: – Постойте! Вы знаете, что я не Фьярра?!

      С кислой рожей мадам приблизилась ко мне и продолжила меня изучать.

      Мелькнула мысль изобразить реверанс или книксен, настолько властно, я бы даже сказала, по-хозяйски осматривала меня женщина. Словно презренную рабыню. Или, как вариант, неодушевленный предмет. Типа ночного горшка, который бы надлежало почистить.

      Согласна, не слишком поэтичное сравнение, но я вдруг и правда почувствовала себя чем-то подобным, когда мадам, недовольно хмыкнув, тронула меня за подбородок, заставляя приподнять голову, и заглянула мне в глаза. Еще больше скривилась, словно я только что не в благоухающем розами бассейне нежилась, а принимала грязевые ванны в ближайшем свинарнике.

      – А скоро и все остальные узнают. У тебя отвратительные манеры! Язык хуже помела. Невеста его великолепия должна отличаться воспитанностью и кротостью. Застенчиво улыбаться и, робко потупив взор, отвечать, только когда ее о чем-то спрашивают. – Тонкие блеклые губы растянулись в усмешке, откровенно зловещей. – Ну ничего,