Дарственная на любовь. Ольга Кандела

ко мне невестка хозяина – светловолосая и фигуристая, бойкая, как и вся их семейка. К тому же любопытная, как и все женщины.

      Трина разглядывала меня весь вечер, а теперь вот не удержалась, принялась расспрашивать. И, конечно, я понимала, что одним вопросом девушка не ограничится. В маленьком городке всем не терпелось узнать о моей личной жизни. И если прежде мне как-то удавалось выкрутиться, избегая объяснений, то сейчас это виделось весьма затруднительным…

      – Да. Я переехала месяц назад, – скупо ответила я и отправила в рот кусочек жаркого. Быть может, если примусь усиленно жевать, меня не станут засыпать вопросами?

      – Как интересно! А где вы жили до этого? Харт сказал, вы приехали из-за перевала?

      Шерх, кажется, уже все об этом знают! Хотя скрывать глупо: любой дурак с легкостью догадается, что я не местная.

      Я ведь совсем не такая, как они… Не такая, как Харт, его брат и невестка. Мне с трудом удается изображать скромность и порядочность. И я откровенно устала трудиться дни и ночи напролет, приводя в порядок дом и сад. А еще платье мое слишком яркое, слишком вызывающее для этих мест. И порыжевшие волосы, спадающие с плеч густой огненной копной, привлекают слишком много внимания.

      Как ни парадоксально, но в Новом Альмоке я не смогла купить краску для волос! Подобными вещами здесь попросту не торговали! Так же, как невозможно было найти в местных лавках всякие женские штучки вроде нежного мыла и пахучих масел, которыми я привыкла пользоваться, живя в Дортаме. О духах уже и вовсе молчу: подобное здесь, кажется, привозили исключительно под заказ.

      Это все, конечно, сущие мелочи. Но, как ни странно, в последнее время эти мелочи частенько портили мне настроение, выводили из себя. Я расстраивалась или злилась. Порой даже хотелось кого-то покусать или поскандалить, чтобы во все стороны летели осколки разбитой посуды. Но не с собственной же кухаркой мне, право слово, ругаться. И не со старым сторожем. Бред какой-то…

      – Да, я жила в Дортаме, – ответила прямо и отпила немного домашнего вина из стакана.

      – Ого! В самой столице! – изумилась Трина. – И почему уехали?

      – Видать, сбежали от мужа? – хмыкнул Дельш, муж Трины. И если он хотел так пошутить, то шутка оказалась неудачной. Впрочем…

      – Ага, от мужа. И еще двух любовников. Затр… Достали, знаете ли! – вспылила я и почти сразу же пожалела о своей выходке.

      Харт судорожно закашлялся, да и у Трины с Дельшем от удивления вытянулись лица. Вот ведь… ляпнула на свою голову.

      – Да шучу. – Я отмахнулась, натянув на лицо веселую беззаботную улыбку. – Никогда не была замужем. А уехала… – Я на мгновение замялась, выдумывая какую-нибудь слезливую историю. Местные на такое хорошо ведутся. – Просто близких никого не осталось. И одной, в огромном недружелюбном городе, стало холодно и одиноко. Неуютно… Захотелось все изменить в одночасье. Перевернуть жизнь с ног на голову. Вот и продала старый бабушкин дом – все равно содержать его было весьма затратно –