Луна для волчонка. Ирина Молчанова

сбежала с крыльца и устремилась по дорожке к нам. Обняла Женю и, чмокнув его в щеку, как ни в чем не бывало сказала:

      – Идемте пить чай, я печенье испекла!

      Женя покосился на меня, затем взглянул на маячившую в дверях Еву:

      – Я обещал Полине посмотреть ее машину.

      Майя изобразила удивление и, точно от холода, поежилась:

      – Попейте чаю сперва! Машина никуда не убежит. Ну что, идем?

      Я знала, что она не сдастся без боя. Но от Майи не стоит ждать лобовой атаки, она действует иначе – исподволь, мягко и при этом настойчиво.

      Женя мешкал, было заметно, что он растерялся. Я же сказала:

      – У меня нет аппетита.

      Майя огорченно вздохнула:

      – Полина, ну пожалуйста. Это жест примирения.

      Я ей не верила. Это была война, и ее жест примирения – всего лишь продуманный ход. Но тут Женя положил руку мне на плечо:

      – Холодно, Полина, давай выпьем чаю, а потом посмотрим машину.

      Я пожала плечами и пошла впереди. Имело смысл подыграть Майе, чтобы понять, что задумали сестрицы. Проходя мимо Евы, я сразу заметила, какой натянутой выглядит ее улыбка. Не быть ей актрисой, провалит она поступление в театральное, это уж наверняка! Совершенно не умеет скрывать свои чувства, все на лице. Майя – другое дело. Само радушие, нежность и любовь. Никто и не скажет, что там творится у нее в душе. А уж я догадывалась, какая там пылает ярость.

      Мы вчетвером расселись за столом на кухне. Майя налила всем чаю, поставила в центр стола большую тарелку с печеньем – моим любимым, творожным с шоколадной крошкой.

      – Куда ездили? – с деланым безразличием поинтересовалась Ева.

      – Просто катались. – Женя отпил чай. – Полина отлично водит.

      – Надеюсь, ты не давал ей руль на трассе! – усаживаясь рядом с Женей, улыбнулась Майя.

      – Нет, не беспокойся.

      Беспокоилась ли она? Я смотрела на старшую сестру и гадала, что она собирается предпринять.

      Ева поймала мой взгляд и, кашлянув, сказала:

      – Полина, извини нас. Я очень сожалею.

      Майя пододвинула ко мне блюдо с печеньем. У меня глаза защипало. Так они просто решили извиниться? Без злого умысла?

      Ева потупилась и пробормотала:

      – Я понимаю, сколько значит для тебя эта машина, и… я на эмоциях, не знаю, что и добавить еще.

      Ева извиняется – это что-то нереальное! Я и не догадывалась, что она умеет это делать. И как бы мне ни было жаль мою машину и месяцы работы, я просто не могла не простить.

      – Все нормально. Я починю, – сказала я.

      Сестры с облегчением переглянулись и улыбнулись. Майя погладила меня по руке:

      – Ты у нас умница.

      Я покраснела от удовольствия. Я всегда очень ценила похвалу Майи.

      Ева подула на свой чай и воскликнула:

      – Я рада, что мы все выяснили! – И, глядя на Женю, добавила: – Сама не знаю, что на меня нашло! Просто когда я узнала, что ты целовалась с моим Тимкой, я так взбесилась… – и пояснила Жене: – Мы с Тимой в прошлом году встречались, а потом он ни с того ни с сего меня бросил. И тут выясняется… – Она