Владыка Ледяного сада. Носитель судьбы. Ярослав Гжендович

окружили нас, рыча, ворча и плюясь пеной. Один из них зашипел, осторожно вытянул вперед дубину и легонько толкнул Бенкея в ногу.

      – Да в жопу себе это засунь, урод вшивый! – рявкнул разведчик и задергался, насколько позволяли ему веревки.

      – Не обращай внимания, – посоветовал Сноп. – Теперь мы станем невольниками, а терпение – единственная добродетель, которую мы можем себе позволить.

      – Я не должен обращать на это внимания?! Как подумаю, что этот Н’Гома еще и заработал на мне, то хочется приволочь его сюда, чтобы эти обезьяны поимели его толстую жопу на моих глазах.

      Через какое-то время, хотя мы и не могли сказать, какое именно, поскольку в этой проклятой стране солнце пряталось за тучами, создание, побежавшее в сторону гор, вернулось, а с ним прибыли два существа поменьше. Эти тоже были поросшие мехом, но носили кожаные и железные панцири и приличное оружие – мечи, топоры и копья; ходили они как люди. Однако лица их были еще отвратительней. Бесформенные, словно измененные болезнью, с торчащими рогами, зубастые и ни на что не похожие.

      Чудовища минуту-другую совещались, но звуки, которые они издавали, не напоминали человеческий язык. Хриплый и твердый, звучащий будто рев бактрианов или собачий лай, были они все же словами какого-то языка.

      Наконец один из них, с лысым, словно бы ковечьим черепом с раздвоенными рогами, подошел ближе и начал тыкать в нас, а потом без усилия поставил на ноги – легко, будто мы были детьми. Он был ростом почти с Н’Деле, с мощной грудью и плечами.

      Второй, с глазами круглыми и вытаращенными, как два роговых кубка, имел на голове короткие шипы, торчащие из чешуйчатой кожи. Сказал что-то хрипло, указывая копьем сперва на нас, а затем на лагерь каравана, стоящий вдали, и оба они рассмеялись. Когда я услышал смех этих созданий, то не понял, хорошо это или плохо. Правда, я предпочел бы тварей совершенно диких.

      Странно было смотреть, как они переговариваются, как считают на пальцах, глядя на рассыпанные по шкурам драгоценности. То, что чудовища были разумны, казалось еще опасней. Они осматривали нас одного за другим, щупая руки, толкая в грудь, поднимая нам губы и заглядывая в зубы, словно мы были лошадьми. Потом лысый принялся покрикивать на кудлатых медведей-оборотней, сунул в рот короткий свисток, висевший на груди, и пронзительно свистнул. Кудлатые монстры вздрогнули и будто перепугались, после чего двое опять помчались в сторону гор. Но быстро вернулись, таща за собой большой, сколоченный из толстых бревен воз на двух колесах.

      Нам разрезали веревки, а чудовище произнесло длинную хриплую речь, наполненную рыком и карканьем.

      – Поверь, тварь, что для всех нас было бы полезней, если бы ты показал нам, что ты желаешь, потому что из твоего хрипения и попердывания мы ни слова не понимаем, – сказал Сноп с вежливым выражением лица, разводя руками.

      Рогатое создание грозно зарычало в ответ и толкнуло Снопа в грудь, да так, что тот уселся на песок. Но второй придержал монстра за плечо, качая головой.

      Указал