Странная погода. Джо Хилл

плохих людей.

      – Больше уже не знаешь, – сказал я, захлопывая дверь машины перед самым его носом.

      Он вдавил кнопку зажигания и уставился на нас с немым ужасом. Отнял руку ото рта, выставляя в болезненной усмешке кровь на зубах и быстро вспухающую верхнюю губу.

      Я не стал ждать, пока он тронется. Схватил Шелли за плечо, развернул кругом и пустился в обратный путь. Мы были почти во дворе, когда он проехал мимо. Он не забыл, как управлять своим большим «кадиком», и, оглядываясь на прошлое из моей более опытной взрослой жизни, я этому не удивляюсь. Моторная память хранится по ячейкам, в сторонке от других мыслительных процессов. Многие люди, полностью затерянные в ослепляющем белом тумане угасания, все равно способны исполнять определенные музыкальные пьесы, заученные в детстве. Что забывает разум, то руки помнят.

      Финикиец даже не взглянул на нас. Зато он склонился над рулем, глядя туда-сюда глазами, сверкавшими от возбуждения. Я видел в точности такой же взгляд на лице Шелли в тот день, когда она в отчаянии озирала окрестности, отыскивая что-нибудь (что угодно), что могло показаться знакомым.

      В конце улицы он включил поворотник, свернул прямо на шоссе и уехал из моей жизни навсегда.

      Глава 10

      Шелли сонно улыбнулась мне, когда я укрыл ее одеялом, и потянулась, чтобы взять меня за руку.

      – Ты знаешь, сколько раз я укладывала тебя в постель, Майкл? У людских жизней книжные концы, но нужно держать глаза открытыми, если хочешь досмотреть до них, браток.

      Я склонился и поцеловал ее в висок, в мягкую напудренную кожу, похожую на древний пергамент. Она больше ни разу не произносила моего имени, хотя бывали дни, когда я наверняка знал, что она помнит меня. Дней, когда не помнила, было больше, но время от времени вспыхивал огонек узнавания.

      И я уверен, что она до самого конца узнавала меня. Даже не сомневаюсь.

      Глава 11

      Мистер Бьюкс вернулся домой только в два часа ночи. Хватило времени прийти в себя и пропустить одежду через сушку. Хватило времени избавиться от мертвых птиц во дворе. Пора было налить себе стакан «клубничного сиропа»[27] (мистер Бьюкс любил добавлять его в свои белковые коктейли, он мне нравился – на мою толстую задницу) и подвести итоги.

      Пора было полистать похищенный фотоальбом. Тот, где на внутренней стороне обложки черным фломастером было выведено: Ш. БЬЮКС.

      Он мог быть чьей угодно коллекцией воспоминаний, хотя самые старые снимки «Полароидом» в альбоме запечатлели события, произошедшие задолго до того, как цветная фотография стала доступна массам. И было удивительно много моментальных снимков такого, что никому в голову не пришло фотографировать.

      Вот тянут по бетонному тротуару деревянную лошадку на деревянных колесиках, с веревочной уздечкой, продетой в дырки на ее голове.

      Вот голубое, залитое солнцем небо с единственным облаком на нем, облако похоже на кошку, хвост у нее изогнут вопросительным знаком. С нижнего края фотографии к облаку тянутся пухленькие ручки младенца.

      Вот

27

В свое время в США прошла волна «разоблачений» этого продукта как средства, которое подмешивалось в наркотики для придания им большей товарной привлекательности. Слухи, как утверждается, оказались ложными.