Культурология. Дайджест №4 / 2017. Ирина Галинская

схоластики… Музам было невесело около Разума, они скучали с ним, хотя неохотно в этом сознавались. Все живое и здоровое уходило в безделушки, потому что за ними был меньший присмотр, а дитя с семью няньками – трагедия – выродилась в пышный пустоцвет именно потому, что над ее колыбелью склонялись и заботливо ее нянчили “великие принципы”» (5, с. 161–162).

      Энциклопедисты мечтали с помощью дидактики преобразовать мир и природу человека. Шиллер видел в таком искусстве подавление духовной свободы. Душа зрителя и слушателя, писал он, должна выйти из «заколдованной сферы художника» «вполне свободною и непораненною». Понятие искусства поучительного (дидактического) или нравственно улучшающего (морального), продолжает Шиллер, противоречит понятию красоты, «ибо ничто в такой мере не противоречит понятию красоты, как стремление сообщить душе определенную тенденцию» (19, с. 357–358).

      Большие надежды на воспитание гармоничного человека просветители возлагали на садово-парковое искусство. Они считали, что развитие общества – это выполнение плана природы. «Натурализация культуры», по мнению энциклопедистов, открывала путь к возвращению человечества в «естественное» счастливое состояние. Искусство должно подражать природе, вернее, изящной или прекрасной натуре – la belle nature. Природа, как и нравы человеческие, тоже нуждалась в «исправлении», ее нужно было «упорядочить», избавить от всего случайного, придать ей эстетическую и этическую значимость.

      Французская школа садово-паркового искусства, прославленная Ленотром и другими великими мастерами конца XVII в., создателями Версаля, в середине XVIII в. перестала считаться единственно образцовой. Архитектурной геометрии замкнутого, окультивированного французского сада-«деспота» (Делиль) противостоит свободный, сливающийся с ландшафтом английский парк. Сторонники английского парка воспринимали его как воплощение свободы, вдохновенный возврат к природе. Жак Делиль в поэме «Сады» писал:

      Один являет нам симметрии закон,

      Изделия искусств в сады приносит он,

      Повсюду разместив то вазы, то скульптуры,

      Из геометрии взяв строгие фигуры,

      Деревья превратит в цилиндры и кубы,

      Каналы – в ручейки. Все у него рабы.

      Он деспот, властелин, надменный и блестящий,

      Другой все сохранит: луга, овраги, чащи,

      Пригорки, впадины, неровность, кривизну,

      Считая госпожой естественность одну.

(Перевод И.Я. Шафаренко)

      На самом деле «естественный» парк был далек от естественной природы. «Английский парк, – писал польский исследователь Р. Пшибыльский, – был своего рода текстом. Прогулки по парку трактовали как истолкование этого текста, целью которого было прочесть законы природы и выяснить обязанности человека по отношению к Матери Природе» (цит. по: 15, с. 100).

      «Естественность» в то столетие предполагала не простое подражание природе, а искусное ее воспроизведение