Солнечный ветер. Валерий Рощин

Четвертой степени нет. В основном вторая и местами третья. Ничего, как-нибудь справимся. Терпи, брат. Терпи…

      Пребывая в полубессознательном состоянии, Байдуков изредка шевелил конечностями и стонал. Освободив пораженные места от ткани, командир смочил их прохладной водой, затем дал товарищу напиться, вколол два кубика аспирина и самое мощное обезболивающее средство, имевшееся в бортовой аптечке «Союза». В заключение обработал ожоги антисептиком и наложил слабые стерильные повязки.

      – Все, Володька, теперь до посадки, – сказал он, осторожно закрепляя друга в спальном месте бытового отсека.

      Нырнув в спускаемый аппарат, он схватил шлемофон с гарнитурой и наконец ответил взволнованному РП.

      Тот поначалу обрадовался, а узнав причину долгого молчания, дал команду готовиться к экстренной посадке.

* * *

      Покинув ГНИИ авиационной и космической медицины, отдохнувший и посвежевший Сергеев прибыл в Звездный городок, где предстал перед членами высокой комиссии.

      Заседание проходило в кабинете Георгия Берегового – начальника Центра подготовки космонавтов. В кресле Георгия Тимофеевича расположился председатель комиссии Иван Дмитриевич Сербин – заведующий отделом оборонной промышленности ЦК КПСС. Рядом занимали места представители Военно-промышленной комиссии, Министерства обороны, Министерства общего машиностроения, Комитета по оборонной технике. Рядовые члены комиссии сидели напротив друг друга за длинным столом, где обычно во время совещаний устраивались подчиненные Берегового.

      Среди членов комиссии Сергеев узнал Берегового, Анисимова и еще двух человек, принимавших активное участие в подготовке полета.

      Поздоровавшись, космонавт замер возле двери.

      – Присаживайтесь Александр Станиславович, – кивнул на отдельно стоящий стул председатель.

      Сергеев шагнул к стулу, сел.

      – Как вы себя чувствуете? – последовал первый вопрос.

      – Спасибо, я абсолютно здоров.

      Перед каждым членом комиссии лежали копия его отчета, врачебные выписки и еще какие-то документы.

      Полистав отчет, Сербин попросил:

      – Расскажите о первом появлении так называемого «неопознанного объекта».

      – Мы с Байдуковым его не видели, – начал Сергеев. – Нас предупредили о его приближении из Центра управления полетом. Спустя минуту или полторы стала барахлить радиосвязь и отключилось основное освещение в рабочем отсеке станции.

      – А вы пытались установить визуальный контакт с объектом?

      – Да, конечно. Каждый раз, когда руководитель полетов предупреждал о его появлении и передавал нам приблизительные координаты с параметрами движения, мы перемещались к иллюминаторам и пытались рассмотреть объект.

      – И ничего не видели?

      – Ничего.

      – Разрешите? – обратился к председателю один из членов комиссии.

      – Да, пожалуйста, – кивнул тот.

      – Скажите,