Солнечный ветер. Валерий Рощин

вты его не видят.

      – Ну?.. Теперь наблюдаете?

      Переглянувшись с бортинженером Володей Байдуковым, командир экипажа Александр Сергеев вздохнул:

      – Нет, «Заря», не наблюдаем. По указанным азимуту и удалению – чисто.

      – Ничего не понимаю! Ерунда какая-то, – в сердцах сказал руководитель. – Но в любом случае, «Орланы», будьте предельно внимательны.

      И умолк.

      Явление действительно представлялось странным. Четырежды в опасной близости от советской станции с разными курсами и на различных скоростях пролетал неизвестный объект, который космонавты почему-то визуально не наблюдали. Ни самого объекта, ни следа от него, ни темного контура, ни отблесков в лучах то восходящего, то заходящего солнца. Мелких метеоритов и таких же мелких обломков космических кораблей наземные локационные станции обнаружить не могли. Значит, объект был достаточно крупным и в то же время невидимым. Это удивляло и вызывало обоснованные опасения.

      Настораживало и поведение объекта. Он словно присматривался к станции и ее обитателям. Словно изучал и испытывал на прочность.

      – Да черт бы с ней, с этой странностью, Саша, – мрачно изрек инженер, продолжая глазеть в иллюминатор. – Если бы не сопутствующие ей отказы.

      Командир согласился:

      – Это верно, Володя. Уж и не знаешь, чего ждать от следующего появления…

      Долго и в этот раз ждать не пришлось. Секунд через сорок на одной из панелей центрального пульта управления станции сработала световая индикация отказа сразу двух систем: вентиляции и автоматической передачи информации с целевой научной аппаратуры.

      Негромко выругавшись, Байдуков поплыл в сторону пульта для тестирования и устранения отказов.

      Сергеев поправил микрофон гарнитуры и принялся передавать «Заре» об очередных «сюрпризах»…

* * *

      Спустя полтора часа экипажу удалось справиться с отказами. Инженер долго копался в проблемном блоке системы шифрования и передачи информации, а командир занимался работой попроще – проверял параметры тока и включал «выбитые» автоматы защиты сети в модуле управления вентиляцией и обеспечения температурного режима.

      – Справились, – удовлетворенно кивнул Володя Байдуков, закрепляя на специальном поясе плавающие рядом инструменты.

      Сергеев вызвал ЦУП:

      – «Заря», я – «Орлан». «Заря», как меня слышите?

      – «Орлан», «Заря» на связи, – тотчас откликнулся руководитель. – Слышу вас отлично.

      – Отказы устранили. Обе системы функционируют без сбоев.

      – Молодцы. Устали?

      – Есть немного.

      – Тогда отдыхать, братцы. Судя по телеметрии, состояние у вас не очень.

      Усталость и впрямь одолевала обоих. После суток нервотрепки с отказами ужасно хотелось спать. Но командир все же поинтересовался:

      – «Заря», а что там с объектом?

      – Исчез. Прошел траверз станции, ускорился и пропал с радаров. Так что отдыхайте, пока есть такая возможность.

      – Поняли вас. До связи…

* * *

      Встревоженный голос несколько минут пытался прорваться в сознание двух космонавтов. Те крепко спали. Перед отдыхом командир включил динамик радиостанции на полную громкость, но это не помогло – усталость срубила обоих.

      – «Орланы», я «Заря»! «Орланы», ответьте «Заре»!.. – надрывался руководитель. – «Орланы», где вы там, черти?! Ответьте!

      Наземные станции дальней радиолокации уже пятнадцать минут вели вновь появившееся неизвестное космическое тело. Ничего нового в его поведении операторы не выявили: взялось из ниоткуда, выполнило дугообразный маневр и стало медленно приближаться к станции. «Ну а если ничего нового нет, то жди отказов», – с тревогой думал руководитель полетов. И вновь вызывал экипаж…

      Первым начал пробуждаться командир. К громкому и требовательному голосу РП оба космонавта за время полета привыкли – он вряд ли вырвал бы из приятной сонной неги. Сознание стало медленно пробуждаться из-за странного едкого запаха и призывного писка аварийной сигнализации.

      – Володя! Володя, проснись! – быстро отстегивал привязные ремни Сергеев.

      Инженер открыл глаза.

      – А? Что?.. Что случилось?

      – У нас что-то горит! Запах чувствуешь?!

      Байдуков шустро покинул спальное место, оттолкнулся от борта и перелетел к ЦПУ.

      – Задымление в отсеке пневмогидравлической системы, – моментально поставил он «диагноз».

      Через пару секунд командир докладывал на Землю об аварийной ситуации на борту. Зная о неприятных сюрпризах при появлении рядом со станцией странного объекта-невидимки, сотрудники Центра управления были готовы ко всему, однако услышав о задымлении, не на шутку заволновались. Огонь и дым на борту любого космического корабля являлись главными признаками ЧП с самой высокой степенью опасности.

      – «Орланы», во‐первых, проверьте давление в системе! –