Не поле перейти. Сергей Алексеев

крыльцу. Рассвирепевший и окончательно охрипший пес рвал привязку и скалил пасть. Следователь расчехлил фотоаппарат, приготовился снимать, но в это время Шмак хлопнул калиткой.

      – Я к этому зверю не пойду, – заявил он.

      – Да ничего, он не достанет, – успокоил Горелов и щелкнул аппаратом.

      – Вы что, с ума сошли? – возмутился Шмак. – А если сорвется? Нет. Я не пойду. Убирайте собаку.

      – Так он не злой, – сказал Иван Вальков. – Это он так, на цепи токо, а отпусти – шалавый.

      – Что вы мне говорите – шалавый, – сердито передразнил эксперт. – У него все признаки бешенства.

      Следователь опустил фотоаппарат и отступил назад. Пес, стоя на дыбках, тянулся оскаленной пастью к людям, и пенистая слюна ниткой сочилась на землю.

      – Да ну. Откуда? – махнул рукой Иван Вальков. – Здесь других собак не бывает.

      – Кто его знает? – Старик Кулагин подобрал с земли железяку. – У Беса все может быть.

      – И что же делать? – спросил Горелов. – На самом деле – зверь, а не пес.

      – Шлепнуть его – и все дела, – отозвался Попков. – Кому он теперь нужен-то?

      И все переглянулись, будто спрашивая друг у друга, кому он нужен.

      – Неси пистолет, – скомандовал Горелов шоферу. – Он в портфеле.

      Попков нырнул в машину, а Иван Вальков, покрутив головой, вдруг заговорил сбивчиво и торопливо:

      – Мужики, вы что? Зачем пистолет? Я его так уговорю. – Он подошел к собаке. – Ну ты что, дурачок? Вот разлаялся. Свои тут, свои. Как хоть зовут-то тебя? Ах, Шарик! Ну, Шарик, Шаринька…

      Иван протянул руку. Кобель замолк и прижал уши. Из горла у него вырывался тихий сап.

      – Отойдите от собаки! – предупредил Шмак. – Нашли забаву.

      Вальков дотронулся рукой до собачьего загривка и примял вздыбленную шерсть.

      – Ну вот, а ты злился. Хороший пес, хороший.

      Никто ничего толком не видел. Кобель резко дернул головой, будто отмахиваясь от паута, Вальков отпрянул и зажал руку: сквозь сомкнутые пальцы заструилась кровь.

      – Говорил вам! – Шмак шагнул к машине и выхватил оттуда свой чемоданчик. – Взрослый человек, а ведете себя, как… Идите ко мне!

      Пистолет уже был в руках у Горелова. Он загнал патрон в ствол и шагнул в сторону, оттесняя старика Кулагина.

      – Погоди, мужики, – недоуменно проговорил Иван Вальков. – Собака-то при чем? Она ж не виновата, что…

      Пес после выстрела отлетел к стене избы, засучил лапами и вытянулся. Стало тихо. Лишь эксперт Шмак, выкладывая содержимое чемоданчика, побрякивал коробкой со шприцами.

      – Оттащи его куда-нибудь, – кивнув на кобеля, приказал Горелов шоферу.

      Попков отрезал ременную привязку и поволок пса на улицу.

      – А ну вас… – выматерился Иван Вальков и пошел к кузне. – Я бы уговорить мог.

      Он сел на приступку у входа в кузницу и стряхнул кровь с укушенной руки. Шмак неторопливо вскрыл ампулу, наполнил шприц и пошел к Валькову. Старик Кулагин стоял, вжавшись спиной в стену стайки, и, озираясь по сторонам, сглатывал сухим горлом. Щека его начинала дергаться,