Ученик. Валерий Вайнин

раз бибикнешь, глаз на жопу натяну, понял!

      Вместо ответа Глеб сжал пальцами его нос и гуднул еще трижды. Затем включил зажигание и медленно поехал к особняку, тащя верзилу за ноздри. Взбешенные охранники бежали следом с автоматами наперевес. Глеб моментально приобрел среди них такую популярность, что они были готовы растерзать его в клочки.

      Но тут наконец появился златозубый в сопровождении парней еще более крутых, приближенных, видимо, к особе владельца дачи. Глеб выпустил нос верзилы и, поднимая стекло, посоветовал:

      – Наплюй на все и ложись спать.

      Златозубый приоткрыл дверцу.

      – Пойдем, папаня икру мечет.

      Пока Глеб выходил из «вольво», между парнями из охраны, алчущими линчевать его на месте, и парнями крутыми еще более произошел короткий базар, который завершился восстановлением дисциплины. И под усиленным конвоем, флагманом которого был златозубый, Глеба сопроводили в особняк, где роскошь и безвкусица соперничали на равных.

      – Обувь снимать? – спросил Глеб.

      Но шутка его успеха не имела. Парни более крутые буквально из рук в руки передали его четверке парней, крутых во всех отношениях. Один из этой четверки профессионально обыскал Глеба и кивком пригласил следовать за ним. Трое остальных, что называется, прикрывали тылы, а златозубый семенил сбоку.

      Они вошли в огромную комнату с паркетным полом и зеркалами по периметру стен. Комната эта походила скорей на танцкласс, чем на жилое помещение. В углу стоял низенький столик, уставленный снедью и напитками. В кресле возле столика сидел, нога на ногу, невзрачный мужчинка с реденькими волосами, в кроссовках и в костюме «адидас». На небритом лице мужчинки, под бесцветными бровками, поблескивали живые плутоватые глаза, которые прямо-таки ощупывали Глеба.

      – Так ты и есть француз? – явно разочарованно произнес «папаня».

      – Ну, – подтвердил за Глеба златозубый.

      Глеб шагнул к хозяину дачи. И вместе с ним синхронно шагнула четверка парней, крутых во всех отношениях.

      – А ты, значит, Митька Грач? – уверенно предположил Глеб.

      Тут между «папаней», златозубым и четырьмя парнями начались странные переглядки.

      – Причем здесь Грач, не ко сну будет помянут? – удивился мужчинка в кресле, подергивая ногой. – Я с ним на одном гектаре срать не сяду.

      – Тогда кто ж ты такой? – удивился в свою очередь Глеб.

      – Я Дока, – представился мужчинка с таким видом, словно устал раздавать автографы.

      – Верю, что ты дока, – буркнул Глеб. – Но звать-то тебя как?

      Босс хохотнул. Челядь почтительно подхихикнула.

      – Дока – моя фамилия, а звать Игнатом. Неужто не слыхал?

      Глеб чертыхнулся с досады.

      – И на фиг я сюда перся?! Знал бы, что ты не Грач… – он подошел к столику, взял с блюда индюшачью ногу и с аппетитом вонзил в нее зубы.

      Охранники двинулись было к нему, но Дока остановил их жестом.

      – А что за дела у тебя с Грачом? – полюбопытствовал