Тульский – Токарев. Часть 2. Андрей Константинов

себя вел – я ругнул его, он ударил, я ударил… пару раз. Он пьяный был – упал, порвал мне рубашку. Я вытащил бумажник, чтобы компенсировать… Ну – что тут такого особливого?

      Тульский подсказывал Брынзе, будучи абсолютно уверенным, что принципиально все происходило именно по такой схеме. Ваня его поддержал:

      – А в конце – кланяйся и благодари, благодари и кланяйся!

      (Такое напутствие дал Кружилину в свое время преподаватель перед экзаменом, который проходил в Малом зале филармонии.)

      – Ну не обувал я мужика!!! – чуть не зарыдал Брынза.

      – Не обувал, значит…

      Артур повел шеей и за шиворот подтащил сутенера к огромному пустому сейфу. Засунув голову Брынзы в гулкое пыльное нутро железного ящика, Тульский скомандовал:

      – Ваня, давай!

      Кружилин достал из-под дивана гантелю, на которой в 1938 году было выдавлено «10 кг завод им. т. Молотова», и шарахнул ею пару раз по сейфу. Услышав адский тарарам, к ним в кабинет вбежал Боцман:

      – Вы чего, охуели совсем?!

      – Так не помнит ничего!

      – Уши чистим!

      Боцман сокрушенно покачал головой:

      – Иван, ты же симфониям обучался, а не в пехотном полку на барабане наяривал… И еще… Не он это…

      – Чего – «не он»? – не понял Тульский, но голову Брынзы из сейфа вытащил.

      – Убил не он!

      Сутенер, хоть и оглох, однако же все расслышал, что нужно было, – он завыл, вывернулся из лап Тульского и бросился к Боцману:

      – А-ы-у!!!! Вот оно в чем дело, командир! Суки!!! Хотели труп на меня списать!!!

      Боцман поморщился и вывел страдальца в коридор. Брынза доплелся до раздолбанной раковины, отвернул осклизлый кран и начал жадно глотать теплую желтую воду, одновременно булькая и бормоча:

      – Куда… хлюп-хлюп… клонят… хлюп-чавк… козлы… чавк-чавк… и притом вонючие…

      Боцман отвернулся от него и заглянул в кабинет к Тульскому и Кружилину:

      – Не он это… Я с девками плотно поработал – не срастается… Он с ним действительно цапнулся, но и только… Его уже потом кто-то за остановкой отоварил чем-то тяжелым. Вытащил бумажник, снял ботинки – и так далее. Убивать, может, и не хотел, но человек – существо странное, можно полчаса смертным боем бить – отойдет, а бывает – с одного удара – щелк, и в дамки… Я одну девку уже отпустил. Берите для блезиру объяснение со второй – и расход. Нет. Не он это.

      – Не он? – помотал головой Тульский, которому и в голову не пришло усомниться в правоте самого Боцмана. – А тогда кто же? Кто?!

      Боцман молча пожал плечами…

      Может быть, эпизод с попыткой раскрытия преступления в отношении гражданина Треугольникова так и окончился бы совсем ничем, но в это время в кабинете Токарева-старшего находился Есаул – тот самый приятель Варшавы, что трудился в бане на 5-й линии. Дело в том, что во время одной из последних встреч Токарев и Варшава конфиденциально договорились о следующем: карманники, орудующие на острове,