Стальное поколение. Александр Афанасьев

дверь, он настороженно поднял голову. Неверяще смотря, начал подниматься.

      Перед ним стоял худой как щепка, хлесткий как пастуший кнут, одетый в однотонную песчаную форму непривычного покроя человек с выжженным солнцем лицом – и в прищуренных глазах его плясало пламя. Пламя горящих наливников на Саланге и бронетранспортеров в кандагарской зеленке, пламя афганской войны.

      – Сменщик… – неверяще сказал он – ты что ли?

      – Ротный? – неверяще сказал Николай.

      Это и в самом деле был капитан Евгений Сивицкий. Тот самый, у которого он принимал группу спецназа в далеком Джелалабаде…

* * *

      Они вышли из здания аппарата. У капитана – оказалась неподалеку припаркована машина, душманская полноприводная белая Тойота. Грязная, с какими-то странными, отличающимися от обычных номерами – Скворцов уже знал, как выглядят местные номера.

      – Садись – приглашающе махнул рукой Сивицкий – щас еще одного рафика[33] захватим и двинем в расположение. Ферштейн?

      – Ферштейн… – сказал Николай усаживаясь в машину. Душно было так, что даже ему, привычному к жаре по Афгану стало не по себе.

      Сивицкий резко рванул с места, и тут же взвыл кондей, окатив их если и не холодным то не таким теплым, как окружающий воздухом…

      – Щас получше будет – сказал капитан, уверенно правя по дамаскским улицам – давно сюда прибыл?

      – Два дня. А направления так и нет – сказал Николай.

      – П…ры – нецензурно выразился Сивицкий, добавив по-арабски. Николай запомнил из всего необычно звучащее слово «маниук», потом оказалось, что это и есть по-арабски «п…р» и тот, кого так назвали должен первым делом убить обидчика.

      Их тряхнуло на ухабе – и тут же заиграла музыка, местная, танцевальная. Капитан свернул рычажок, музон заглох.

      – Во – оценил он – везучий ты. Я думал магнитола сдохла совсем. Ан нет, ты в машину сел, она и заработала. Давно оттуда?

      – Пару месяцев – сказал Скворцов – полудохлого вывезли. С корабля на бал, можно сказать, как поправился – сюда.

      – Кому отряд передал?

      – Не знаю…

      – То есть, как? – не понял Сивицкий?

      – Я по спецуре работал, со смежниками[34] – пояснил Скворцов.

      – ОМОГ,[35] что ли?

      – Ну, да.

      – А со званием что?

      Скворцов вздохнул.

      – Старлей еще.

      – Ты чего? Залетал что ли?

      – Что-то вроде того. Один раз крепко залетел. Едва не вышибли. По дискредитации.

      По дискредитации – это слово каждый офицер понимал одинаково – по пьяному делу. В каких-то ситуациях могли и посочувствовать, но только не в спецназе, где выход на войну хотя бы одного человека в состоянии менее чем ста процентной готовности может привести к гибели всей группы. Скворцов тоже не стал упоминать, что запил он после того, как вместе со своим напарником Шило сбил зенитной ракетой Стингер самолет Генерального

33

Товарищ. Это слово одинаково в арабском и фарси (дари).

34

КГБ СССР.

35

Отдельная мобильная офицерская группа.