В невесомости два романа. Александр Лозовский

попросил Цилю помочь ему подыскать уборщицу на неплохих условиях – двести шекелей за шесть часов нелегкой работы. Цена нормальная. Просьба была высказана по телефону: они уже давно перезванивались. На том конце провода наступила пауза. Наума это не удивило: он кое-какой опыт в Израиле приобрел и знал, что народ на уборку после ремонта идет очень неохотно.

      Но, к его удивлению, Циля сказала, что такой человек у нее есть на примете. Обещала перезвонить.

      Вечером она сказала, что женщина будет у него завтра в девять утра.

      – Молодая?

      – Молодая, молодая.

      – Здоровая?

      – Здоровая, здоровая.

      – Не каждая выдержит.

      – Эта выдержит.

      Наум рано лег спать, нацепив пояс из собачьей шерсти, привезенный еще из Одессы. Словом, сделал всё  возможное, чтобы встретить завтрашнее испытание во всеоружии. И подбодрил себя очередной цитатой: «Это есть наш последний и решительный бой».

      На следующее утро к девяти часам пришла Циля, на этот раз с двумя корзинками. В одной, как обычно, были продукты, а в другой «хомер» – материал по-русски. Наум уже знал, что таким емким определением здесь называют различные средства для уборки, стирки, ядохимикаты и многое другое. На голове у нее была косынка, футболка непривычно скрывала все прелести сверху, а спортивные шаровары – снизу.

      – Вот вам и работница. Молодая? Здоровая? Выдержит?

      Наум растерялся:

      – Циля, я не могу принять…

      – Вы обещали заплатить, я деньги возьму, всё  как договорились.

      – Но мне неудобно…

      – Ох, бросьте вы. Идите уже и начинайте.

      Наум еще долго оправдывался, объяснялся, что-то виновато бурчал себе под нос, но потом, как это обычно у него заканчивалось в дискуссиях с Цилей, смирился.

      Два дня они трудились не покладая рук, но в результате квартиру было не узнать. И удивительнее всего, что в этом холостяцком доме впервые почувствовалась женская рука. По тому, как была расставлена мебель, как там, где нужно (и только там, где нужно), лежали покрывала, клеенка и салфетки; особенно по ванной, снабженной веселенькой занавеской в разноцветную крапинку и специально купленным по Цилиному совету недорогим зеркальным шкафчиком; по аккуратно размещенным вещам в шкафах и на полках – по всему было видно: здесь живет ухоженный мужчина, а не какой-то там «старый козел».

      Этот женский дух был настолько силен, что Наум не удержался и изрек:

      – Без женщин жить нельзя на свете, нет! Вы, Циля, настоящая волшебница.

      После этих слов бесконечно усталая Циля приободрилась и даже почти перестала чувствовать, что у нее тоже отваливается поясница.

      – Ну так как? – торжествующе спросила она. – Как я выполнила ваш заказ? Как и договаривались? Работница молодая?

      – Молодая, молодая, – в тон ответил Наум.

      – Сильная?

      – Сильная, сильная.

      – Красивая?

      Это