Сон в новогоднюю ночь (сборник). Анна и Сергей Литвиновы

ни заняла, пусть даже один сегодняшний вечер: постоянное соревнование, дуэль. Что ж, пока мне такое положение скорее нравится. Чуть не впервые – герой мне достался по силам».

      – Но их нельзя не учитывать, правда? – надавила она. – И хотя бы допросить Руткову стоит, как ты думаешь?

      Вопросы Варя специально поставила в такой форме, что на них мог быть один ответ: да. Однако капитан с ней, может, внутренне и согласился, но промолчал. И девушке пришлось добавить:

      – А когда вдову станут допрашивать, пусть ей зададут, между делом, вопросы о компьютере покойного. Куда он делся? И какой, кстати, у Антона Руткова был электронный адрес?

      – Ну, раз ты настаиваешь – поможем в твоем лице славным соседям, – кивнул капитан. – Тем более нынче ваш профессиональный праздник. Но ты на поддавки по такому случаю не надейся. Пошли, наша дорожка – пятая.

      – Минутку… – Варя достала лейкопластырь и обернула три пальца на правой руке, спасая свежий маникюр.

      – О, как у тебя все серьезно! – слегка насмешливо воскликнул мужчина. – Да ты, наверно, чемпион!

      – Пока еще нет, – пробормотала Варя.

      Первые же броски показали, что Федосов, впрочем, как и Варя, играет безыскусно. Не было в их арсенале крученых ударов, да и точность порой оставляла желать лучшего. Однако силушкой бог не обидел обоих, и когда самый тяжелый, «шестнадцатый», шар врезается на скорости тридцать километров в строй кеглей – те разлетаются, даже если попадаешь не совсем точно. И уже в первой, пристрелочной, партии оба сделали по куче «страйков», выбили каждый больше ста пятидесяти очков, и за их спинами стали собираться официанты, обслуга, да и игроки с других дорожек то и дело глядели на двух гигантов, раз за разом сметавших кегли с поля.

      – Во дают! – заслышала Варя уважительный голос хрупкого паренька, соседа по дорожке. – Прям битва титаников!

      А девушку захватил азарт борьбы. Она уже не думала – как частенько забывала думать и раньше при общении с молодыми людьми – о кокетстве, флирте, жеманности. Она стала сама собой: женщиной, нацеленной на выигрыш, на успех – любой ценой. Только один раз, когда Варя добила практически невозможный «спэар» и вырвала концовку партии, радостно вскинув затем вверх руки, Федосов вполне по-дружески обнял ее и поцеловал, от этого все тело девушки словно окутало наэлектризованное поле любви.

      Оба уступать не хотели, и за три часа игры счет по партиям оказался равным: четыре – четыре. И Варя, в кураже, в азарте настаивала:

      – Давай еще одну, на победителя!

      – Лучше оставим до следующего раза, – рассудительно молвил Борис, – хотя бы для того, чтобы был повод встретиться.

      Они оделись в гардеробе и сели в машину Федосова – «Форд», довольно неновый. Капитан завел мотор, включил печку и, словно об обыденном деле, спросил:

      – Ну, к тебе или ко мне?

      И Варю мгновенно обдало холодом. Вопрос был, конечно, вполне естественный и логичный. И любая другая, обычная, женщина ответила бы на него притворным гневом, кокетливым смехом, лукавым взглядом…