Письма из Владимирской тюрьмы. Леонид Эйтингон

черкните. Ну вот на этом пока все, крепко тебя целую и обнимаю, моя родненькая, поцелуй за меня детей и внуков. Как поживает Федор[5] и как живут Шура и Валя, передай им мой привет и обязательно сообщи мне. Еще раз крепко тебя целую. Твой Л.

      2.7.59 г.

      P. S. Дополнительно прошу привезти одну пачку чая, а вместо фарша лучше несколько котлет. Еще раз обнимаю, Л.

      Здравствуй, моя дорогая и любимая Оленька!

      Вот уже несколько дней прошло с того времени, когда я вас видел, а еще все время нахожусь под впечатлением встречи. Понятно, как всегда, вспомнил, что много из того, что хотел вам сказать, не успел, да и толком не осведомился о вашем здоровье.

      Вы уж извините меня, мои любимые, что я так много времени уделил беседе с Зоинькой, а так мало другим вопросам, да и в саму беседу внес больше страстности, чем следовало. Я думаю, вы сами понимаете, насколько это все меня задевает, так что на сей раз простите, а в будущем больше этих тем касаться не будем. Больше всего я приношу свои извинения Симочке[6], с которой я не успел даже мельком поговорить о ее делах. В общем, немножко странно все это происходит в моей жизни, один час в два месяца, самый мне дорогой, проходит мимолетно, в то самое время как остальные часы – это сплошная скука, тоска, безделье, и тянутся эти минуты такими темпами, что кажется, никогда не кончатся.

      Беседа с Зоинькой была для меня очень полезной и приятной, большое ей спасибо за все. Только я, признаться, толком не понял насчет фельетона, старая ли это история или вот-вот произошла, было ли опровержение или еще нет? Вообще, все это мне мало нравится, я думаю, это опять проделки того типа, о которых вы мне говорили в 57 году. Очень прошу Зоиньку быть как всегда умненькой, осмотрительной и внимательной, а так как меня это беспокоит, прошу держать в курсе.

      Так как я еще не получил от вас весточки, как вы доехали, это, как всегда, меня тревожит. Я, по-видимому, мало изменился и, как обычно, спокоен только тогда, когда знаю, что вы дома, да и дети наши тоже очень любили, чтобы мама была дома.

      Общий вид твой, Оленька, лучше, чем в прошлом году в это время, и я очень надеюсь, что ты еще лучше будешь выглядеть и чувствовать себя после поездки на юг. Только уж прошу тебя, береги себя и уделяй себе больше внимания, я знаю, что ты не любишь за собой ухаживать, но, очень прошу, сделай это для меня. Светочку расцелуй и попроси ее подробно мне сообщить, когда она с Юрой уезжает, на какое время и прочие подробности, а также больше о Лёничке. Татьяну Васильевну[7] крепко целую и благодарю за ту радость, которую она мне доставила своими успехами в учебе и спорте. Молодец, «рыжуленька»! Где она и когда будет отдыхать? Сообщите.

      Зоиньку поцелуй и попроси держать свое «честное пионерское». Я опять надоедаю с диссертацией, мне бы очень хотелось, чтобы она с ней покончила. Соничке передай мой привет, пусть не огорчается, что нам не удалось повидаться, и мою благодарность ей и Зоре за все. Привет передай Симочке. Когда она и Соничка собираются в отпуск? Привет Хи и Эмме.

5

Федя – Федор Гаврилович Чирков, муж младшей сестры Ольги Георгиевны – Александры, Валя – Валентина Георгиевна Васильева – средняя сестра.

6

Симочка и Соничка – младшие сестры деда, Серафима и Софья.

7

Татьяна Васильевна – так шутливо дедушка назвал меня, в то время мне было 18 лет.