Тульский – Токарев. Часть 1. Андрей Константинов

ответа попросил его вызвать следователя. В коридоре отдела уголовного розыска группа развалилась – Андреев, отечески обнимая потерпевшую, повлек ее в отдельный кабинет для написания заявления. Жаринов завел понятых Артура и Гошу и напряженного от непонимания ситуации Кое-Как в свои хоромы. Когда все расположились, Жаринов, насвистывая веселый мотивчик, шлепнул кошелек, который забрал у Андреева, на стол и начал, практически не думая, составлять акт изъятия. Гоша назвался Михаилом Ивановым, Артур – Валерием Карповым.

      – Ну что? – Жаринов поднял голову от листа и переспросил на всякий случай: – «Гражданин Перевозников пояснил, что кошелек сотрудники милиции подбросили ему при задержании, от подписи отказался»?

      Кое-Как важно кивнул. Когда «понятые» расписались в акте, Жаринов разулыбался, потер руки и поинтересовался у карманника:

      – Все правильно? Чего притих-то?

      – Контора… Руль дадут, а два запишут, – пожал плечами Кое-Как.

      – Полностью разделяю, – ханжески закивал головой Жаринов, поднялся из-за стола и приглашающе повел рукой. – Маэстро, пожалуйте в пердельник-с!

      Выводя Кое-Как в коридор, опер обернулся к «понятым»:

      – Ребята, подождете немного? Я – быстро.

      – О чем речь! – великодушно согласился Артур. Гоша изо всех сил сдерживался, чтобы не заржать.

      Ведя задержанного по коридору, Женя Жаринов по-доброму подколол его:

      – Ну что? Запахло кедровой делянкой?

      – Да уж зашлете, – процедил жулик. – …Где летом холодно в пальто.

      – Обиделся! – хмыкнул Женя. – Так не я лес сажал.

      – А я пилять его не собираюсь! – гордо вскинул подбородок Кое-Как – словно князь, ведомый на расстрел большевиками.

      Через короткую паузу из жариновского кабинета осторожно вышли «понятые». Артур уносил на груди кошелек, Гоша – акт изъятия…

      Отведя Кое-Как в «аквариум», Жаринов в самом добром расположении духа вернулся. Кабинет был пуст.

      – Ага, – сказал Женя и, перестав насвистывать, заглянул в кабинет к Андрееву. Тот что-то горячо говорил потерпевшей. Компанию дополнял их третий напарник – Арцыбашев, вольготно разлегшийся на убитом диване (предварительно он, правда, испросил у дамы разрешение. Некоторое время Арцыбашев даже стеснялся закидывать ноги в ботинках на спинку, но быстро освоился).

      – А… куда понятых дели?

      Арцыбашев открыл правый глаз:

      – Так дежурный следак вроде приехал…

      Женя кивнул и тихонько прикрыл дверь. Постояв в коридоре и потерев виски ладонями, он начал дергать дверные ручки всех кабинетов подряд. На последней двери Жаринов психанул и в свою комнату влетел уже злой, как черт. С досады Женя подсек рукой бумаги на столе – привыкшие, они устало слетели на пол. Жаринов сел на стол и закурил. Тут же встал, начал собирать листы. В кабинет постучали. С последней дикой надеждой Женя метнулся к двери: на пороге стоял опер из квартирного отдела. Надежда выпала