Дом напротив. Алекс Хариди

не называл Софиюшкой.

      – …ты са-а-амая лучшая в мире старшая сестрёнка…

      Джоэль поперхнулся от смеха.

      – …не могла бы ты раздобыть две крошечные баночки пива для меня и Калле? Ты хорошая. Самая лучшая. Я что угодно для тебя сделаю.

      Джоэль скорчил гримасу. Быть должником Софии – ещё хуже, чем если она просто наябедничает, но до Калле это как-то не доходило.

      – Ну что? Ты смотри, тут главное – к ней правильно подъехать.

      – Ты как будто мою сестру не знаешь!

      – Ну вообще-то да… Она немного…

      Калле попробовал найти подходящее словечко.

      – Злюка! – предложил Джоэль, и Калле рассмеялся; это было совсем не то, что он хотел сказать, но для Софии подходило довольно хорошо.

      – Я бы сказал, что она…

      – Злюка, – повторил Джоэль.

      – …немного раздражительная, – по прошествии нескольких минут выдал наконец Калле, гордый от проделанной его мозгом работы.

      Джоэль фыркнул.

      – Она дьявол в юбке. Маленькие дети и животные пугаются, едва завидев её в толпе среди обычных смертных.

      Калле опять засмеялся, но Джоэль остался серьёзен: София ненавидела его по-настоящему. Само его существование было для неё как кость в горле. Будучи проблемным ребёнком, она разительно отличалась от своего младшего брата, который в глазах окружающих выглядел настоящим ангелом.

      Нет, спрашивать Софию бесполезно.

      – Имей в виду, сейчас ТВОЯ очередь, – предупредил Калле и опять пнул перила.

* * *

      С понурым видом Джоэль плёлся через центр городка мимо ряда элитных вилл. На этой улице стояли дома для богатых людей. Впрочем, хоть он сам и жил в одном из них, богатым он не был. Виллы здесь не покупались, а передавались по наследству. Комната Софии раньше служила маминой детской, его собственная комната – комнатой для гостей, а мама обреталась в бывшей спальне бабушки и дедушки.

      Ему предстояло решить две очень серьёзные проблемы. Первая – как выполнить обещание, данное Калле, и раздобыть спиртное. Вторая проблема была не такой серьёзной, но от того не менее важной – о чём писать в сочинении.

      Только Джоэль успел сделать первый шаг по подъездной дорожке к гаражу своего дома, как вдруг на улице появился светло-коричневый «фиат». После Джоэль утверждал, что именно внешний вид машины заставил его остановиться. Пятна ржавчины и облупленной краски разительно отличали её от серых соседских «вольво» последних моделей.

      По спине мальчика поползли мурашки. Не потому, что машина так странно выглядела. Не потому, что краска облупилась. У неприятного чувства имелись куда более глубокие корни. «Фиат» был здесь явно чужим.

      Машина остановилась прямо перед Джоэлем, и из неё вышел мужчина. Незнакомец приветливо кивнул Джоэлю, и тот кивнул в ответ.

      Он подумал, что мужчина сейчас подойдёт к нему – машину в таком месте мог оставить только тот, кто приехал в гости в дом Джоэля или в Заброшенный Дом. Но с какой стати люди станут посещать