Спецуха. Андрей Загорцев

и начали отгонять их подальше.

      – А чего это они? – спросил помощник командира бригады, улыбнулся, задрал голову и принялся наблюдать за раскрывающимися куполами.

      – Я тебя, пламенное сердце, предупредил! – отмахнулся десантник и продолжил раздавать указания в мегафон.

      – Да я в прокуратуру!.. – визжал помощник командира бригады. – Крыша, стекло… да ведь недавно же, только с салона.

      – Не ори, – спокойно отбрехивался Ромашкин, сматывая стропы купола в бесконечную петлю, – не хрен на площадке свои личные машины ставить. Вызывай своих страхователей, у тебя ж КАСКО наверняка, раз машина с салона.

      – Ну да, КАСКО, – печально нудил помощник, тыкая в экран сотового. – Это ты мне отомстил, да, за распределение приказа по дополнительным выплатам? Да, чувствую – это месть, я в прокуратуру…

      – Да отвали ты, вон он, кстати, зампрокурора, во втором заходе прыгает. Давай, прямо к нему – он тебе объяснит, кто прав, а кто нарушил все требования и инструкции, подверг угрозе жизнь и здоровье доблестного спортсмена-парашютиста…

      Помощник командира чуть ли не взвыл, но успокоился, так как наконец-то дозвонился до страхователей. Представители КАСКО даже не удивились. Мол, в этой бригаде иной раз бывает и не такое. Мы можем даже сказать фамилию того человека, который с неба да на парашюте…

      Комбриг, узнав о происшествии, удивленно покачал головой.

      – Ишь ты! Стабильность – признак мастерства! Ромашкин в своем репертуаре. Еще одну звездочку на купол. Однако что там с остальными?

      Капитан Овчинников, в миру – начфиненок, пытался отдохнуть после наряда дома, в кругу семьи. Поэтому поочередно прятался то в туалете, то на балконе. Жена с завидным упорством вытаскивала его из «загашников» и пилила мозги по поводу невынесенного мусора, затянувшегося перевода с сержантской должности, на которой он состоит по штату, но впахивает за десяток бухгалтеров.

      Когда позвонили из части, начфиненок, по укоренившейся привычке, начал ныть:

      – Я ведь только после наряда. Ну, на меня вот-вот выписка придет на перевод. Куда? – На несколько секунд он заткнулся, переваривая услышанное, потом сглотнул и затараторил: – Да, есть, так точно! А пулемет мне можно? Есть!

      Овчинников в мгновение ока запрыгнул в камуфляж, вытащил с антресолей рюкзачок, сделал страшные глаза в ответ на немой вопрос жены, пулей метнулся к холодильнику, вытащил оттуда палку сырокопченой колбасы и закинул ее в рюкзак.

      – Люда, я на специальное задание!!! – выкрикнул он и громко хлопнул дверью.

      – Бумагу туалетную забыл! – заорала ему вслед жена.

      Над бригадой медленно таяли и кружились снежинки. Комбриг натянул на уши папаху, слегка позевывая, стоял неподалеку от плаца и осматривал свои владения. Рядом крутился помощник по работе с личным составом и тихонько поскуливал по поводу негодяя Ромашкина, приземлившегося на его машину.

      – До чего же поганая контора эта самая «Славянка», – печально произнес командир бригады, – ты смотри, что творят!