Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга. Роберт Хайнлайн

первого. Дэвид сумел подметить кое-что еще. Четвертый год обучения стоил четырех первых; предпоследний, третий, – трех, и так далее… Иными словами, успеваемость первогодки не слишком влияла на итоговую позицию в рейтинге, добавляя всего лишь один балл из десяти.

      Дэвид решил не высовываться – решение разумное, когда по тебе палят. Первое полугодие он завершил, будучи где-то посередине списка успеваемости, – положение безопасное, почтенное, не вселяющее подозрений. А по итогам всего первого года оказался в верхней его четверти – к тому времени старшекурсники думали уже только о выпуске и не обращали внимания на его статус. Еще через год он переместился в число первых десяти процентов, на третий – поднялся вверх еще на несколько мест, а в последний год, самый важный, взялся за учебу засучив рукава и в итоге закончил школу шестым – на самом деле вторым, поскольку двое из опередивших его решили оставить командирскую профессию и сделаться специалистами, один испортил зрение усердными занятиями и не получил диплома, а еще один ушел в отставку сразу же после окончания училища.

      Но тщательный подход Дэвида к обучению никак не раскрывает его истинного таланта – умения лениться. В конце концов, сидеть и читать было его вторым любимым занятием, и любое дело, требующее великолепной памяти и логики, давалось ему без труда.

      Во время учебного морского похода, которым начинался последний год обучения Дэвида, группа его одноклассников заспорила о том, на какой чин каждый может рассчитывать. К тому времени все прекрасно представляли, кому быть офицером. Командовать кадетами суждено Джейку – если только он не свалится за борт. А кто получит его батальон? Стив? Или Вонючка?

      Кто-то предположил, что кандидатом может оказаться Дэйв. Он слушал и помалкивал, как подобает тому, кто решил не высовываться. Айра, это едва ли не третий способ лгать – во всяком случае молчать много проще, чем говорить и ничего не сказать. К тому же молчаливый приобретает репутацию мудреца. Сам я к ней никогда не стремился: разговоры – это второе из трех истинных удовольствий нашей жизни, единственное, что отличает нас от обезьяны. Впрочем, разница невелика.

      Но тут Дэвид нарушил – или сделал вид, что нарушил, – свою привычную сдержанность. «Нет, – сказал он, – никаких батальонов. Я буду полковым адъютантом. Хочу, чтобы меня замечали девушки».

      Быть может, его слов никто не принял всерьез – полковой адъютант ниже батальонного командира. Но их, безусловно, передадут определяющим должности офицерам, и Дэвид знал: скорее всего, это сделает назначенный от кадетов командир полка.

      Не важно, как это вышло, но Дэвида назначили полковым адъютантом.

      В военных частях того времени полковой адъютант был на виду один, и гостящие на маневрах дамы не могли не заметить его. Но вряд ли это входило в планы Дэвида.

      Полковой адъютант выходил на построение только в случае построения всего полка. Он не ходил строем из класса в класс, всегда сам по себе. Прочие выпускники командовали