Смерть на холме Монте-Марио. Чингиз Абдуллаев

посмотрел на прибывших. Молодая женщина с нарисованными бровями все время посматривала на своего мужа, словно сверяя с ним свои высказывания. Мужчина был высокого роста, у него был большой выпуклый лоб, тонкие губы, прямой длинный нос. Очки придавали его лицу некий налет интеллигентности. Он был старше своей супруги лет на десять. И если ей на вид можно было дать лет тридцать пять, то ему соответственно сорок пять.

      – Ваша Екатерина просто умница, – восторженно сказала супруга Жураева. – Ты даже не знаешь, Клава, как мой муж относится к твоей сестре и ее супругу. Они ведь молодцы, такая прекрасная пара. На них смотреть просто удовольствие. Мы видели их фотографии в журнале. Они так хорошо смотрелись. А вы где остановились?

      – Прямо тут, в «Хилтоне», – ответила Клавдия. – Зачем нам куда-то еще ехать? Все равно они сегодня вечером приедут сюда, и банкет будет завтра в отеле, прямо у бассейна.

      Дронго подумал, что речь Клавдии сразу выдает в ней не слишком давнего завсегдатая отелей «Хилтон». Скорее, они приобщились к «благам цивилизации» только в последние годы.

      – Кто-нибудь еще будет? – поинтересовалась Жураева.

      – Нет, Леночка. Насколько я знаю, будет узкий круг. Приглашены только самые близкие, пара итальянцев, вы и мы. Больше никого не будет. Да, еще из Вены обещал приехать сам Олег Торчинский, если, конечно, сможет вырваться.

      – Что вы говорите? – явно обрадовалась супруга Жураева. – Значит, прилетит сам Торчинский. Я даже не думала, что смогу увидеть его живьем.

      – Увидите, увидите, – засмеялась лающим смехом Клавдия. – Я его уже видела у Кати в прошлом году на именинах. Наверное, и сейчас приедет.

      Дронго чуть поморщился. За его спиной сидели нувориши, которые, очевидно, сделали деньги в безумные девяностые. Торчинский был популярным оперным певцом и обычно гастролировал за рубежом. Очевидно, на завтра намечался банкет, на котором он должен был присутствовать.

      – А где вы остановились? – спросила Клавдия. – Я думала, вам будет удобнее в «Хилтоне».

      – Сюда далеко добираться, – снисходительно объяснила ее собеседница. – Мы живем в «Эксельсиоре» на Виа Венетто. Сюда трудно добираться, Клавочка, а наш отель находится в самом центре. Говорят, сам Челлини любил бывать в этом отеле.

      – Не Челлини, а Феллини, – поправил жену Дмитрий Жураев.

      – Конечно, Феллини, – нервно дернулась его супруга. – Я просто оговорилась. А ты сразу должен меня поправить. Я ведь знаю, что Феллини был всемирно известным режиссером. А Челлини, кажется, художник. Нам рассказывали про него во Флоренции.

      Никто не стал уточнять, чем именно занимался Бенвенуто Челлини, и Дронго усмехнулся. Несоответствие между нажитыми капиталами и манерами этих нуворишей было столь разительным, что сразу бросалось в глаза. Их дети, отправленные в лучшие западные школы, уже пытались разобраться в итальянском искусстве и понять разницу между Феллини и Челлини. Правда, только те, кто хотел учиться. Тем, кто не хотел, не помогали