Закон негодяев. Чингиз Абдуллаев

вам сказал? – разозлилась дежурная. – Эта дрянь?

      – Кто надо, тот и сказал. А вы, гражданка Семенова, кончайте со своими номерами. Нечего тут бардак разводить, – строго заметил Михеев, – узнаю еще раз – поставлю ваш вопрос перед дирекцией.

      – А я ничего не знаю, – заплакала женщина, – при чем тут я? Я даже не видела, кто прошел к этому Мосешвили. Честное слово, не видела.

      – А кто раньше ходил, узнать можете? – спросил Михеев.

      – Думаю, да, – быстро ответила женщина, – я его друзей многих в лицо знаю. Он часто у нас останавливался.

      – Завтра придете к нам в УВД. Знаете куда?

      – Конечно, знаю.

      Михеев, не сказав больше ни слова, вошел в лифт. Чижов последовал за ним. Еще один сотрудник Михеева внес два чемодана.

      – Круто, – покачал головой Чижов. – Строгий вы человек, Константин Игнатьевич.

      – Будешь здесь строгим, – пробормотал Михеев, – она девочек поставляет богатым клиентам. Одна уже заразилась какой-то гадостью. А этим все равно – были бы деньги.

      Они прошли пустой вестибюль, вышли на улицу.

      – Грузи чемоданы в машину, – махнул рукой Михеев. – Поедешь с нами? – спросил он у Чижова.

      – Конечно.

      В машине они молчали, только Михеев выплюнул вторую сигарету и достал третью, снова принявшись ее нещадно жевать.

      Они не успели даже подъехать к зданию УВД, когда дежурный, выскочивший из помещения, начал размахивать руками.

      – Чуяло мое сердце, – разозлился Михеев, – опять что-нибудь произошло.

      Он не спеша вылез из автомобиля.

      – Что опять случилось? – спросил он у дежурного майора.

      – Пришло сообщение об убитом, Константин Игнатьевич, – протянул листок бумаги майор. – Мне ваши ребята сказали: срочно передай Михееву.

      Это был ответ на запрос в информационный центр. Несмотря на ночное время, дежурные смогли почти сразу найти данные Мосешвили. И ничего удивительного в этом не было.

      Михаил Гурамович Мосешвили, 1935 года рождения, был неоднократно судимым вором в законе. На его счету было восемь приговоров суда и почти двадцатидвухлетний общий срок пребывания в местах заключения. Дважды он пытался бежать. В Грузии он был широко известен под кличкой Михо.

      – Такие дела, – протянул компьютерную распечатку Михеев, – теперь жди крупных разборок. Давно такого авторитета не убирали. Видимо, кто-то в Москве решил начать новую войну.

      Чижов ошеломленно вчитывался в данные «героической» биографии Михаила Гурамовича.

      Глава 4

      Это уголовное дело прокурор решил поручить следователю Мирзе Джафарову. За последние два года таких уголовных дел у него было почти два десятка, и Мирза твердо знал, что их раскрытие в обозримом будущем не просто нереально, но и вообще почти невозможно. В Карабахе шла ожесточенная война, и согласно закону по каждому случаю смерти того или иного гражданина республики следовало возбуждать уголовное дело. Как и принято в цивилизованных странах. Но, во-первых,