Закон негодяев. Чингиз Абдуллаев

Николаевич Морозов был близким родственником одного из заместителей премьера страны. Уже это одно обстоятельство делало его значимость гораздо больше, чем все другие сопутствующие обстоятельства. Но вдобавок к этому он был любимцем городских властей, и многие поговаривали, что после очередной смены прокурора города у Морозова есть все шансы занять эту высокую должность. Морозов умел нравиться людям. Крупный мужчина в неизменно темных, даже летом, хорошо сшитых костюмах, в строгих роговых очках, он придавал самой прокуратуре какую-то несвойственную ей респектабельность и престижность. Его охотно избирали во всевозможные президиумы и правления. Его портреты часто появлялись в центральных газетах, а популярная телевизионная программа «Человек и закон» даже посвятила работе прокуратуры Киевского района целую передачу. Правда, злые языки утверждали, что глава телевидения лично поручил подготовить такую программу после звонка заместителя премьера. Но это были только слухи, и вполне вероятно, их распространяли завистники и недоброжелатели, просто опасавшиеся роста влияния популярного прокурора. Морозов принял Чижова, сидя за своим столом в кабинете. Перед ним стоял большой хрустальный стакан в тяжелой мельхиоровой оправе. Он любил пить чай именно из таких стаканов. Еще одним приобщением к миру небожителей была большая зеленая лампа, стоявшая слева от прокурора. Несмотря на менявшееся время и эпохи, эти зеленые лампы по-прежнему символизировали высшую власть и стояли только в кабинетах деятелей республиканского масштаба. Неизвестно каким образом, но Морозову удалось достать такую лампу, и он этим чрезвычайно гордился.

      – Присаживайся, – показал на стул Морозов, чуть отодвинув стакан.

      Чижов послушно сел на один из кожаных стульев, стоявших в кабинете прокурора.

      – Читал твое сообщение, – коротко сообщил Морозов, – ничего, правда, не понял. Пишешь, как всегда, нечетко и неконкретно. Но вот кого убили, я сразу понял. Тут я даже позвонил кое-куда. Ты знаешь, какого масштаба был человек?

      Это было любимое выражение Морозова. Он все мерил «масштабами».

      Чижов подавил улыбку.

      – Догадываюсь. Раз вор в законе и такой авторитет.

      – Ничего ты не догадываешься, – махнул рукой Морозов, немного нахмурившись, – это был очень известный деятель. Очень, – снова подчеркнул он.

      – Мне Михеев говорил, – кивнул Чижов.

      – Кто такой Михеев. – Прокурор явно не любил строптивого начальника уголовного розыска. – Он сыскарь. Его дело – поймал, пострелял, забрал, арестовал. Твое дело думать. Это сложнее. Ты даже не представляешь, какого человека убили, – снова сказал прокурор.

      На этот раз Чижов промолчал, и Морозов уже более благосклонно продолжал:

      – Мосешвили был одним из самых богатых и известных людей Грузии. Так мне сказали о нем в московском правительстве. Они уже знают об убийстве. Сегодня вечером об этом напишут все газеты. Ко мне звонили с телевидения – спрашивали, кто ведет расследование.