Тоннель призраков. Чингиз Абдуллаев

сделаем, Зинаида Михайловна, – заверил ее Кунин.

      – А остальные уже приехали? – спросила дама, явно успокаиваясь.

      – Все приехали, – подтвердил Кунин, поманив рукой стоявшего чуть в стороне француза. Очевидно, тот сопровождал группу. Француз подошел поближе, и Кунин, показав на багаж Анохиных, сказал: – Нужно взять эти чемоданы в багаж, а эту сумку пусть внесут в купе. – И он тронул рукой большую продолговатую зеленую сумку и добавил, уже обращаясь к Зинаиде Михайловне: – Александр Абрамович и Петр Леонидович уже прошли на посадку.

      – А разве пассажиры проходят не все вместе? – удивилась женщина. Ей явно был неприятен этот факт.

      – Они прошли через другой выход, – смутился Кунин. – Извините, я посмотрю за вашим багажом.

      Он поспешно отошел от женщины вместе с сопровождающим и носильщиком. Когда он удалился, она повернулась к дочери.

      – Вот так всегда. Мой муж был таким же вице-премьером, как этот Горшман, но меня не проводили через ход для особо важных персон. Я должна тащиться со всей группой, с этими пронырами-журналистами и прочей шантрапой.

      – Мама, – укоризненно сказала дочь, оглядываясь по сторонам.

      – Что «мама»? – нервно вопросила Зинаида Михайловна. – Я говорю то, что есть. Я всегда знала, что наш тюфяк ни на что не способен. Куда ему до Александра Абрамовича с его связями!

      – Идем быстрее, – прошипела дочь, доставая билеты и паспорта.

      Дронго пристроился через несколько человек, чтобы не смущать эту колоритную парочку. Пройдя паспортный контроль, он спустился по лестнице на платформу и проследовал к четвертому вагону. Около него уже грузили багаж группы. Рядом стояли Кунин и Родионов.

      – Вот это наш новый пассажир, – показал на Дронго полковник Родионов.

      – Добрый день, – протянул ему руку Кунин, внимательно оглядывая незнакомца: высокий, хорошо одетый, чуть насмешливый, умный взгляд. Кунин остался доволен новым пассажиром. Он явно не станет диссонансом в их группе.

      – Занимайте любое место после двадцатого, – любезно предложил Кунин, – весь вагон в вашем распоряжении.

      – Мы сядем вместе, – торопливо сказал Родионов.

      Они прошли в вагон. Впереди, на передних сиденьях, мелькнула приметная лысина Горшмана. Он о чем-то оживленно беседовал с Беляевым. У окна сидела супруга Горшмана, невысокая женщина лет сорока пяти. Она читала какую-то книгу, не интересуясь тем, что происходит вокруг.

      Следом за ними сидел журналист, чья характерная внешность выдавала в нем прибалта. Еще в советские времена артистов из Прибалтики обычно приглашали на роль иностранцев, настолько резко выделялись они на фоне остальных граждан некогда единой страны. В них сохранялся своеобразный европейский шарм. Сидевший в кресле Янис Кравалис, известный журналист, всегда работал в России, но так и не перенял внешних манер своих коллег, не изменил он и своего журналистского имиджа, был мастером аналитических статей. Одет он был в довольно яркий красный свитер и мягкие вельветовые брюки. Свою куртку