Правила логики. Чингиз Абдуллаев

кажется, я втянул вас в такую неприятную историю.

      – Ничего, – успокоил его Дронго, – я постараюсь доказать свое алиби.

      – Вы были вместе, – кивнул Холдмен, – глупо вас подозревать.

      – Конечно, глупо, – согласился Дронго, – если не учитывать, что мое имя далеко не Анри Леживр, я не знаю французского и в первый день моего приезда убивают хозяина дома, где я, опять-таки случайно, – главный свидетель. Вы что-нибудь пьете?

      Он подошел к стоявшим на небольшом столике бутылкам и выбрал себе «Амаретто».

      – Вы не боитесь? – немного растерянно спросил Гарри Холдмен.

      – Что бутылка отравлена? – засмеялся Дронго. – Нет, не боюсь. Откуда убийца мог знать, что я люблю именно «Амаретто»? А здесь около пятидесяти бутылок. Подсыпать яд в каждую очень неэкономно.

      Он плеснул себе в стакан немного янтарной жидкости и снова сел на диван.

      – Дюбуа приедет утром, – Росс покачал головой, – хорошо, что он слушал раньше мои лекции в Сорбонне.

      – Это освобождает нас от подозрений? – весело поинтересовался Дронго.

      – Во всяком случае, я постараюсь ему все объяснить.

      – Не думаю, что это будет правильно, – возразил Дронго, – полицейскому может не понравиться ваша невольная защита. Согласитесь, это настораживает. А когда он узнает подробности моей биографии, он вообще может решить задержать меня. Шпион с Востока, скрывающийся под чужой фамилией, убивает одного из известнейших людей Европы – какой сюжет для шпионских романов.

      – Вы все время шутите, – вздохнул Росс, вставая, – а завтра Дюбуа может действительно поинтересоваться вами в первую очередь. Спокойной ночи, если эта ночь вообще может быть спокойной.

      С этими словами Росс вышел из гостиной. Следом за ним поднялся Холдмен.

      – Я тоже пойду. Всего хорошего, мистер Леживр. А вы действительно шпион с Востока? – спросил он.

      – Действительно. Просто я бывший эксперт ООН.

      – Тогда не страшно, – улыбнулся Холдмен, – у вас дипломатическая неприкосновенность.

      Оставшись один, Дронго еще долго сидел у камина.

      Прибывший утром Пьер Дюбуа развил бурную деятельность. По его приказу приехавшие вместе с ним полицейские начали простукивать комнату, где был убит Эдвард Харрисон.

      Первым на допрос Дюбуа вызвал Дронго, справедливо считая его главным свидетелем.

      В комнате, кроме Дюбуа, находился также Стивен Росс, встревоженный и взволнованный происходящим. Для него, блестящего ученого и специалиста, такое жестокое преступление было ошеломляющим событием.

      Допущенный на допросы, он молча сидел в углу, стараясь не мешать Дюбуа.

      – Вы не привезли с собой документов? – спросил Дюбуа. – Еще вчера я обратил внимание, что, несмотря на вашу французскую фамилию, вы не знаете французского.

      – Я действительно знаю недостаточно ваш чудный язык, но это скорее моя беда, чем вина, – ответил Дронго.

      – Вы приехали сюда по просьбе мистера Харрисона?

      – Да. Об этом меня просил и мистер Росс.

      Росс,