Записки штурмана, или Не стреляйте в офицера флота, он еще не утонул. Сергей Черных

перекладина буквы выходила прямо на Советский проспект, а два основания буквы – во внутренний двор. Подробное описание расположения училища – важный аспект в данной истории.

Бросай его!

      Половина главного корпуса была учебной, там располагались рубка дежурного по училищу (напротив – Пост № 1, то есть Знамя части), учебные аудитории. Это на первом этаже, на втором и следующих этажах находились учебные аудитории (классы). Вторая половина корпуса была жилой. В трех подъездах обитали курсанты трех факультетов (по одной роте на каждом этаже) – курсанты с 1-го до 2-го курсов, носившие бескозырки. Курсанты 4-го и 5-го курсов, носившие фуражки (то есть гардемарины), жили в отдельном общежитии.

      Жилой и учебный корпуса имели сообщение, но двери между ними на каждом этаже были постоянно закрыты на простые дверные замки, которые, впрочем, открывались незамысловатой отмычкой, изготавливаемой из куска стальной проволоки. Все окна первого этажа имели кованые решетки и потому лишь приоткрывались для проветривания. А начиная со второго этажа на окнах решеток не было. Но было довольно высоко. Высота потолков в помещениях была около четырех метров. На занятиях кислорода хватало всем. Не хватало только свободы и приключений известно на какую часть курсантского тела. Днем из жилого корпуса в учебный проникать не было смысла, там могли быть люди. А вот ночью, чтобы купить в ближайшем ресторане несколько бутылок портвейна, разрабатывалась бесхитростная операция. Через вышеупомянутую дверь четверо проникали в учебный, ночью необитаемый корпус, попадали с помощью отмычки в аудиторию и закрывались там.

      Итак, майская ночь. Ничто не предвещало беды, но сложилось, как обычно.

      Вроде бы вычислили все правильно. Дежурным по училищу стоял капитан 1 ранга Однопозов. Обходы он обычно делал с двух до четырех ночи. Дежурным по факультету заступил капитан 3 ранга Рачковский, наш командир роты.

      Раньше чем в час ночи, он обход, как правило, не начинал. Самое удобное время для самоволки было с 23. 30 до 00. 30. Все совпадало.

      Четыре субъекта, одетых в спортивные костюмы, отправились в учебный корпус, имея при себе три новые простыни (они прочнее, надежнее) и надежду на успех. Первый рубеж обороны «противника» был легко преодолен. Закрылись в классе, связали простыни последовательно «прямыми» узлами. Получилась почти шестиметровая «веревка». Открыли окно, осмотрелись. Никого. Замечательно. Один конец простыни накрепко привязали к массивному радиатору отопления. По импровизированному концу спустился самый легкий и шустрый участник операции, быстро перебежал дорогу и скрылся за цветущими каштанами, растущими вдоль Советского проспекта. Чтобы не маячить в окне, остальные присели за парты. Минут через 15 «веревка» задергалась так, что загремел радиатор. Не глядя в окно, начали спешно поднимать «ходока». И вдруг в оконном проеме появляются… офицерская фуражка и погоны старшего лейтенанта. Из темноты голос кого-то из курсантов:

      – Бросай его на фиг (ну, понятно, слово было нецензурным)!

      Ответ помощника