Иди к черту, ведьма!. Анна Бруша

обороты, а взгляд Варфоломея блуждал по обстановке в попытках зацепиться за что-то, достойное внимания, пока не натолкнулся на блестящую черную поверхность шкафа, в котором поймал свое отражение.

      – Ну и убирайся отсюда. Видеть тебя не могу, старая ведьма! Всю кровь мне попортила. Давно надо было тебя выставить.

      – Ах, кровь… Да я уйду немедленно! Не дом, а вертеп! Черт знает что здесь творится…

      Варфоломей перестал слушать. Он схватился за лицо и завороженно двинулся к шкафу. В пылу ссоры Амадей и Вера Сергеевна не обратили на него никакого внимания, а Варфоломей оперся ладонями на отполированную поверхность и рассматривал собственное лицо.

      – Что это? Что? – тихо повторял он. – Как?

      Он схватился за нос. По человеческим меркам нос был совершенно нормальным: ровным, в меру длинным, с двумя ноздрями. Но чертям нос не положен! Да! Еще бесследно исчез пушок, который окружал рыльце! Конечно, возникает вопрос, как он мог сразу не заметить отсутствия рыла, но черта настолько поразили исчезновение копыт и неприятные ощущения в пятках, что большего подвоха от этого мира Варфоломей просто не ожидал.

      Метнувшись к Амадею, уставился в его лицо. Рыло как рыло! Как положено, со складочками! Этот факт настолько шокировал Варфоломея, что он только открывал и закрывал рот, не в силах выдавить ни слова.

      Амадей смотрел на Варфоломея с плохо скрываемой жалостью.

      – Это… Это…

      – Не надо волноваться. Ты чего это вдруг? – спросил Амадей.

      – Н-н-н…

      – Вера Сергеевна, голубушка, да принесите же ему попить. У него же, любезного, сейчас удар приключится!

      Черт, казалось, напрочь забыл о распре и заговорил так, словно находился в веке девятнадцатом. Это с ним случалось, когда он волновался: путал времена.

      Вера Сергеевна бегом рванулась из комнаты.

      – Варфоломей, ты скажи? – ласково продолжил Амадей. – Ты ж неплохо держался! И машина тебя не напугала, и Москва в ужас не привела. Ну, шкаф, правда, э-э-э… не лучшая моя покупка и на гроб похож, но в Аду еще не такую уродливую мебель можно встретить.

      Варфоломей схватился за нос.

      – А! – Амадей хлопнул себя по лбу. – Тебе же не сказали ничего!

      Вера Сергеевна вернулась со стаканом и маленьким пузырьком. Комнату наполнил успокаивающий дух валерьянки.

      Варфоломей машинально выпил и закашлялся. В стакане содержался чистейший медицинский спирт. Но для чертей это – как минеральная вода. Чтобы опьянеть, нужно нечто посильнее.

      Амадей уселся на диван, закинув ногу на ногу.

      – Полегче? Отпустило? Садись.

      Он похлопал ладонью рядом с собой.

      На негнущихся ногах Варфоломей подошел и почти рухнул на сиденье, откинулся на подушки.

      – Рассказываю, – произнес Амадей. – А вы, Вера Сергеевна, пока что-нибудь нам поесть сообразите. Уф…

      Черт глубоко вздохнул и проникновенно, хотя и с некоторой долей пафоса, начал:

      – Варфоломей, тебя здорово накололи, обули, обмишурили, даже, я бы сказал глубже, обжулили…