Музыка ветра. Карен Уайт

я впала в такое отчаяние, что даже вырвала растение с корнями и побежала показать маме. Та обняла меня за плечи, притянула к себе, стала ласково гладить по спине, утешать… С возрастом я поняла, что мама лишь хотела как можно быстрее и проще адаптировать меня ко всем реалиям взрослой жизни. А заодно и приучить меня к мысли, что чудесам не место в нашей повседневности. И как бы страстно все мы ни желали чуда, оно никогда не свершится.

      – Это всего лишь стекляшки, Лорелея.

      – Знаю! – Она слегка склонила голову набок. – Но иногда мне кажется, что даже взрослым, особенно взрослым, нужно верить в чудо. А вы, Мерит, знаете эту легенду о слезах русалки?

      – Нет, я…

      Поскольку я замолчала, Лорелея продолжила свой рассказ:

      – Эта сказочная история случилась много-много лет тому назад. Одна красивая русалка влюбилась до беспамятства в моряка. Чтобы спасти его, она даже усмирила шторм, что русалкам категорически запрещалось делать. И ее наказали, отправив на самое дно океана. Там она томится и по сей день. Горько оплакивает свою утраченную любовь. А мы всякий раз, когда находим разноцветные стеклышки, выброшенные волной на берег, вспоминаем ту несчастную русалку.

      Мне хотелось крикнуть Лорелее, что она несет откровенную чушь. Ведь никаких русалок в природе не существует. Что за глупости! Но я взглянула на мечтательно-задумчивое выражение ее лица, вспомнила ее слова о том, что даже нам, взрослым, все же следует верить в чудеса, и промолчала.

      Сделала глубокий вдох и сказала:

      – Можете остаться здесь на неделю. Надеюсь, этого времени мне вполне хватит, чтобы познакомиться с Оуэном как следует. А потом возвращайтесь к себе назад, в Джорджию.

      – Нет, в Джорджию мы больше не вернемся. Мы с Оуэном решили, что раз вы теперь будете жить здесь, то и мы тоже можем обосноваться в этом городке.

      Лорелея улыбнулась мне, но как-то рассеянно, словно в эту самую минуту разговаривала не только со мной, но и с кем-то еще, кого я не вижу и не слышу.

      – А почему бы вам не вернуться в свой родной Галф-Шорс? Уверена, ваша мать будет только рада вашему возвращению.

      – Моя мама умерла, когда мне было двадцать. С тех пор я живу сама по себе. До недавних пор моей семьей были Роберт и Оуэн. Теперь остался только Оуэн. А сейчас вот еще и вы.

      В ее голосе не было слезливости, она не пыталась пробудить во мне жалость к собственным бедам, и это, как ни странно, вызывало уважение. Но знакомиться с Лорелеей ближе или тем более сходиться с нею по-родственному – такого желания у меня не возникло ни на секунду. В моих глазах эта чересчур размалеванная и явно недоодетая особа с шикарными кудрями была прежде всего той женщиной, которой удалось заарканить себе мужчину почти вдвое старше ее самой. И это при том, что у мужчины была дочь всего лишь на пять лет младше потенциальной невесты, которая категорически не одобряла матримониальные планы отца. Поэтому мне все равно, что с ней будет дальше. Какая мне разница, куда она направит свои стопы после меня?

      Я раздраженно