Музыка ветра. Карен Уайт

в подвал и в цокольный этаж. Вот там точно нет ничего интересного. Поди, за столько лет все заросло паутиной. Грязные полы, старые деревянные стропила и прочий хлам. Вероятно, когда-то в цокольном этаже жили рабы. Сейчас подвалами мало кто пользуется… Разве что если устроить там винный погреб.

      Мистер Уильямс хитровато улыбнулся. А я снова перевела свой взгляд на сад. Вымощенная булыжником дорожка, петляя, уходила вдаль, теряясь среди разноцветных кустарников и яркого многоцветия цветочных клумб. Судя по всему, дорожка тянется вплоть до той высокой каменной изгороди, которую я уже успела заметить, когда разглядывала фасад дома. Прошла в глубь сада по дорожке и увидела, что стена вся заплетена цветущей лозой винограда, источающего необыкновенно тонкий аромат. Запах буквально притягивал к себе, я улыбнулась и подошла ближе.

      – А, это! Трахелоспермум, или звездообразный жасмин, – пояснил мне мистер Уильямс. – В наших местах его еще называют «жасмином конфедератов». Цветет совсем недолго, но все наши садоводы в обязательном порядке разводят этот сорт жасмина в своих палисадниках.

      – Запах просто потрясающий! – Я вдохнула в себя полной грудью чудный аромат соцветий.

      – А вот эту скамью Кэл специально смастерил для бабушки. Чтобы мисс Эдит могла посидеть тут, полюбоваться своим садом.

      Я оглянулась. Прямо за моей спиной впритык к изгороди примостилась красивая резная скамья из дерева, с высокой спинкой, широкими подлокотниками, на которые в случае чего можно было поставить стакан с лимонадом или холодным чаем. Вокруг скамьи теснилось множество горшков с цветами. Цветы уже успели давным-давно одичать и сейчас росли себе свободно, как им заблагорассудится.

      Я потрогала скамью рукой. Каким же человеком был тот Кэл, который мастерил для своей бабушки эту скамью? Мой муж Кэл с первых же дней нашей совместной жизни заявил мне, что не умеет даже гвоздь забить и понятия не имеет, как держать в руках молоток.

      Я еще раз окинула взглядом пышное изобилие этого заброшенного уголка природы. На мгновение попыталась представить себе Кэла на фоне окружающих красот.

      – Так вы говорите, Кэл помогал бабушке по саду?

      – Конечно, – кивнул головой мистер Уильямс. – Он делал тут всю самую тяжелую работу, не позволял мисс Эдит поднимать тяжести и все такое. Но и с растениями любил возиться: пересаживал, полол, рыхлил землю. – Мистер Уильямс немного помолчал. – Говорил, что сад – это единственное место, где его душа по-настоящему отдыхает.

      Наши глаза встретились на какое-то мгновение. Интересно, подумала я, что мистер Уильямс знает об измученной душе Кэла? И на что мог решиться Кэл? Как далеко мог он зайти в этих вечных поисках покоя для своей души?

      Но я тут же отвела глаза в сторону, не желая прочитать ответ на свои немые вопросы во взгляде старого адвоката. И сразу взгляд мой уперся в изваяние какого-то святого. Статуя, несколько скособочившись, стояла между двумя пышными кустами роз. У святого не хватало одной руки.

      – Святой Михаил, –