Россия и мусульманский мир № 3 / 2013. Коллектив авторов

России от Запада

Н. Шмелёв, академик РАН, директор Института Европы РАН

      Когда мы говорим «сегодня», то не имеем в виду именно и только настоящий момент. Естественно, подразумеваем и то, что принято называть «на всю видимую перспективу». Первое и главное, в чем нуждается любое жизнеспособное государство, – это, безусловно, безопасность, прежде всего безопасность от внешних угроз. Исторический опыт России в ее взаимоотношениях с Западом был в этом смысле не просто неоднозначным, а поистине трагическим. За 400 последних лет – польско-шведская интервенция в XVII в., наполеоновское нашествие, Крымская война середины XIX в., Первая мировая война и, наконец, Великая Отечественная война, по своей жестокости и разрушениям превзошедшая все когда-либо случавшееся в мире. А если прибавить к этому и «холодную войну» второй половины XX в., вина за которую лежит, по крайней мере, на обеих сторонах поровну, то можно лишь удивляться тому, как Россия вообще сумела выжить под таким чудовищным внешним давлением. Понятно, что определенное, «генетическое», так сказать, недоверие присуще российскому человеку при любых поворотах внешнеполитической ситуации.

      Так что не следует удивляться тому, что стремление сохранить возможность «ответного» или «ответно-встречного» удара будет присуще нашему государству всегда, несмотря ни на какие (а тем более чисто словесные) уверения в том, что выстраиваемая на Западе система противоракетной обороны не направлена против России. Возможность сохранения хотя бы выборочного (не обязательно тотального) ответного удара является для России «категорическим императивом». И если в последнее время появляются какие-то признаки зарождения новой «холодной войны», то в этом вина не России, которая на деле отказывается от гонки за «паритетом», но отнюдь не отказывается от гарантий своего существования, пусть даже в ослабленном состоянии.

      Однако проблема внешней безопасности в современных условиях отнюдь не ограничивается для России (как и для многих других государств) эвентуальной возможностью «апокалиптического» сценария. Список больших и малых внешних угроз для страны практически неисчерпаем. Ближний Восток и арабо-израильский конфликт, длящийся уже более 60 лет; никем не предвиденное «арабское цунами» с неясной пока направленностью; возможное дальнейшее обострение предельно накаленной обстановки в регионе Иран–Афганистан–Пакистан–постсоветские республики Средней Азии… А еще расползание ядерного оружия по миру; нарастание международного терроризма и исламского экстремизма; тлеющие локальные конфликты (особенно на Кавказе), чреватые очередными авантюрами типа войны августа 2008 г.; глобальный наркотрафик и трансграничная преступность и прочее – все это, как показывает опыт, поддается международному договорному регулированию, так или иначе устраивающему всех, хотя, как правило, и неокончательно. И все это – естественное поле для сотрудничества Запада и России.

      Конечно, сегодня еще рано говорить о возможности создания некоего «мирового правительства» с соответствующими полномочиями. Но принципиальное повышение согласованности действий Запада, России и, естественно, других непосредственно заинтересованных стран могло бы обеспечить сохранение мировой цивилизации во всем ее многообразии даже в условиях, когда мир может вот-вот пойти, что называется, «вразнос». Будет справедливо сказать, что сегодня роль России в этих международных сдвигах и потрясениях является преимущественно оборонительной, а не наступательной. По крайней мере, ни в политике, ни в общественном мнении России не звучала и не звучит нередко высказываемая на Западе (пусть неофициально) мысль о необходимости раздела или раздробления под тем или иным предлогом чужих территорий, в том числе и таких, как Сибирь и Дальний Восток.

      Все советские годы Россия жила в глухой международной изоляции, хотя и тогда взаимные культурные, научные, технические, спортивные и другие связи сохраняли определенное значение, свидетельствуя о некоем глубоко укоренившемся цивилизационном единстве противостоящих во многих иных отношениях сторон. Искусственно возведенные стены наконец пали; демократия, многопартийность, верховенство закона, общечеловеческие ценности и свободы, включая и свободу передвижения по всему миру, стали доступны и для российского человека. Какие масштабы и формы сближения Запада и России маячат впереди – нет смысла сегодня всерьез гадать: процесс этот не может измеряться годами, он неизбежно займет десятилетия. Но каждый заметный шаг на этом пути имел и будет иметь принципиальное значение – будь то фактическая отмена смертной казни в нашей стране, или демократические преобразования в ее политической системе, включая построение фундамента всякой действенной демократии – местного самоуправления (в Европе этот процесс начался в XIXII вв.), или согласованное, наконец, присоединение России к ВТО, или давно назревшая, но все еще остающаяся под вопросом отмена ограничений, накладываемых Шенгенским режимом, и т.д. Наиболее ярким достижением новой России в развитии ее отношений с Западом было, возможно, заключение в 1997 г. соглашения с Евросоюзом о стратегическом партнерстве и сотрудничестве, которое имеет хорошие шансы быть продленным, несмотря на противодействие отдельных, преимущественно «молодых», членов ЕС. Намеченные в его рамках четыре